Нейромантик

– Матрица произошла от примитивных электронных игр, ранних графических программ и военных экспериментов, связанных с попытками подключения различных управляемых устройств непосредственно к головному мозгу, – бубнил голос за кадром. На экране "Сони" двумерное изображение космических войн переросло в заросли папоротника, генерируемые на основании математических формул, – демонстрация возможностей логарифмических спиралей; подопытным животным вживляли в головы пучки проводов; пехотинцы с непроницаемыми лицами лезли в самое пекло; из шлемов тянулись кабели к системам управления танков и боевых самолетов. – Инфопространство. Согласованная галлюцинация, создаваемая и поддерживаемая день ото дня миллиардами операторов всех наций, начиная от детей, изучающих азы математических наук... Логическое представление данных, содержащихся в памяти и на магнитных носителях всех компьютеров всего разумного человечества. Потоки данных, протекающие в пространстве разума, скопления и созвездия информации. Подобно огням города, олицетворяющим...

– О чем это? – спросила Молли.

Кейс прикоснулся пальцем к селектору.

– Учебный фильм для детей. – Хаотичная смена изображений на экране – селектор начал менять каналы. – Выключить, – приказал Кейс "Хосаке".

– Хочешь попробовать прямо сейчас, Кейс?

Среда. Восьмой день с тех пор, как он проснулся в "дешевом отеле" рядом с Молли.

– Если ты хочешь, чтобы я ушла, Кейс... Может быть, тебе одному будет легче?

Он покачал головой.

– Нет. Можешь остаться. Это не имеет никакого значения.

Кейс надел на голову черную махровую повязку, хорошо впитывающую пот, аккуратно, чтобы кожные троды [12] "Сендая" попали на нужные места. Затем опустил взгляд на деку, лежащую у него на коленях, и смотрел на нее некоторое время, но видел не ее, а витрину одного магазинчика в Нинсее – хромированные сюрикены, горящие отраженным неоновым светом. Он поднял взгляд: на стене, прямо над "Сони", на чертежной кнопке с желтой головкой, висел подарок Молли.

Кейс закрыл глаза.

Клавиша выключателя обрамлена по кругу зазубриями сюрикена. Щелчок. И к темно-красной тьме закрытых глаз, в обрамлении серебристого фосфоресцирующего кипения по краям зрительного пространства, с огромной скоростью понеслись искаженные образы, как в фильме, смонтированном из случайных обрывков пленки. Лица, фигуры, символы, расплывчатые туманные пятна зрительных ассоциаций...

Пожалуйста, молил он, вот сейчас...

Серый диск сюрикена, цвета неба Тибы.

Сейчас...

Диск начал вращаться, быстрее, превращаться в светло-серую сферу. Расширяться...

...и наплывая, наплывая на него, развернулась узорчатая и радужная, переливчатая неоновая оригами его беспредельной второй родины, прозрачной трехмерной шахматной доски, простирающейся в бесконечность. Наведение внутреннего глаза на ступенчатую пурпурную пирамиду Надзорной Комиссии Северного Побережья, вздымающуюся сразу за зелеными кубами "Мицубиси банк оф Америка", и высоко и очень далеко за ними – спиральные рукава военных систем, навеки за пределами его досягаемости...

И где-то вне всего этого, сидя на чердаке с бежевыми стенами, смеется он, невыразимо далекие отсюда пальцы ласкают деку, слезы облегчения текут по его лицу.

Когда он снял троды, Молли в комнате не было и на чердаке было темно. Кейс посмотрел на часы. Он пробыл в инфопространстве почти пять часов. Кейс перенес "Оно-Сендай" на один из новых письменных столов и растянулся на мате, набросив шелковый спальный мешок Молли на глаза.

Коробочка охранной системы, укрепленная на двери, дважды пискнула.

– Запрос на вход, – сказал синтезированный голос. – Осмотр объекта завершен. Объект распознан как имеющийся в списке.

– Так открывай.

Кейс сорвал с лица шелк и сел, повернувшись к двери, ожидая появления Молли или Армитажа.

– Господи, – хрипло сказал кто-то. – Я, конечно, знал, что эта сучка видит в темноте...

В комнату вошел коренастый человек и закрыл за собой дверь.

– Можно вас попросить включить свет?

Кейс поднялся с мата и нашарил на стене старомодный выключатель.

– Меня зовут Финн, – сказал Финн, делая Кейсу знаки глазами.

– Кейс.

– Рад познакомиться, приятель. Я тут смастерил, если так можно выразиться, кое-что для твоего босса. И для тебя.

Финн выудил из кармана пачку "Партагас" и закурил. По комнате поплыл запах кубинского табака. Он подошел к письменному столу Кейса и осмотрел "Оно-Сендай".

– Что ж, приличная машинка. Сейчас мы ее чуть подправим. Смотри, сынок, что у меня для тебя есть.

Финн вытащил из внутреннего кармана пиджака потертый конверт из манильской бумаги и извлек из него невзрачный черный прямоугольник.

– Это тот самый чертов основной элемент, – сказал он, кидая вещицу на стол, как игральную карту. – Их заплавляют в полиуглеродный блок, и даже лазером его оттуда не достанешь, не повредив. Непроницаемо для рентгеновских лучей и ультраскана. И много для чего другого. Но если очень захотеть... И мы до него добрались, просекаешь?

Финн аккуратно сложил конверт и убрал его обратно в карман.

– Что это?