Нейромантик

– Рад, что ты уже встал, – сказал Армитаж.

– Только что. Леди еще спит. Послушайте, босс. Мне кажется, настало время для небольшого разговора. Я думаю, что мог бы работать лучше, если бы больше знал, над чем, собственно, работаю.

В трубке – молчание. Кейс закусил губу.

– Ты знаешь ровно столько, сколько нужно. Может быть, даже больше.

– Вы так считаете?

– Одевайся, Кейс. Поднимай Молли. Через пятнадцать минут к вам придут. Его фамилия Терзибашьян.

В трубке щелкнуло. Армитаж исчез.

– Просыпайся, детка, – позвал Кейс. – Принимаемся за работу.

– Я уже час как не сплю.

Зеркальца повернулись в его сторону.

– К нам идет какой-то Тарзан-башкан.

– Ты почти правильно запомнил, есть у тебя способности к языкам. Но могу поспорить, что среди твоих предков тоже были армяне. Это соглядатай, который по заказу Армитажа следил за Ривейрой. Помоги мне встать.

Терзибашьян оказался молодым человеком в сером костюме и зеркальных очках в золотой оправе. Его белая рубашка была широко расстегнута на груди, открывая волосяной покров такой густоты, что поначалу Кейс по ошибке принял его за нечто вроде майки. Терзибашьян вошел в их номер с черным фирменным гостиничным подносом в руках, на котором стояли три маленькие чашечки с ароматно пахнущим очень черным кофе и лежали три длинных ломтика какой-то восточной сласти соломенного цвета.

– Мы должны, как это говорят у вас, сделать все так, чтобы комар носа не подточил. – Вновь пришедший смотрел на Молли прямо и неотрывно, но потом отвел взгляд и снял свои отсвечивающие серебром очки. И улыбнулся. – Так будет лучше, не правда ли? Иначе мы рискуем получить эффект бесконечного туннеля, зеркало в зеркале... Вам вот в особенности, – сказал он Молли, – следует проявлять осторожность. В Турции очень неблагосклонно относятся к женщинам, выставляющим напоказ различные модификации тела.

Молли разломила пополам одно из пирожных.

– Это мои проблемы, – сказала она с полным ртом. Прожевала, проглотила и облизала губы. – Ты в мои дела не суйся, солдафонский стульчак, я с тебя живо шкуру спущу.

Ее рука лениво скользнула за отворот куртки и вынырнула уже с иглострелом. Кейс и не знал, что он у нее с собой.

– Прошу вас, пожалуйста, полегче, – сказал Терзибашьян.

Чашечка из белого фарфора застыла в нескольких сантиметрах от его губ.

Молли прицелилась в него из пистолета.

– Может быть, это будут разрывные, так много, что и не сосчитаешь, а может быть, ты просто заработаешь рак. Одна стрелка, прямо в морду. Ты почувствуешь ее только через месяц.

– Прошу вас. Как это говорят у вас: я в затруднительном положении...

– Я бы назвала это "встал не с той ноги". Теперь расскажи нам о деле и о том, за кем ты следил, и вали отсюда.

Она опустила пистолет.

– Он живет в Фенере, Кючюк Гюльхан Джадесси, 14. Мне известно, что каждый вечер он через туннельотправляется на базаре. Последнее время он дает представления в "Енишехир палас отеле", в модном местечке в стиле "для туристов". Он большой оригинал, и полиция начала проявлять определенный интерес к его шоу. Дирекция "Енишехир" все больше и большее беспокоится по этому поводу.

Терзибашьян улыбнулся. Пахло от него лосьоном после бритья с каким-то металлическим душком.

– Я хочу знать все о его имплантатах, – сказала Молли, растирая больную ногу. – Я хочу знать точно, на что он способен.

Терзибашьян кивнул.

– Самое сильное и самое неприятное для нас спрятано у него на, как это говорят у вас, под-соз-на-тель-ном уровне.

Армянин разделил слово на пять аккуратных слогов.

– Слева вы можете видеть, – проворковал "Мерседес", петляя по лабиринту мокрых от беспрестанного дождя улиц, – Кепали Карси, Большой базар.

Финн рядом с Кейсом издал одобрительный возглас, но смотрел он при этом совсем в другую сторону. Правая сторона улицы была занята миниатюрными свалками и лавочками старьевщиков. Кейс увидел полуразобранный локомотив, установленный на потрескавшихся мраморных колоннах в потеках ржавчины. Безголовые мраморные статуи возвышались подобно горелому лесу.

– Скучаешь по дому? – спросил Финна Кейс.

– Дерьмовое местечко, – ответил Финн. Его черный шелковый галстук уже начинал напоминать ленту для пишущей машинки. Лацканы нового костюма украсились медальонами из соуса к кебабу и яичницы.

– Эй, Терзи, – обратился Кейс к армянину, сидящему впереди, – а где этот парень отхватил себе такие встроенные устройства?

– В Тиба-сити. У него не было левого легкого. Другое легкое было расширено и усилено, кажется, так говорится по-вашему? Любой может приобрести такие имплантаты, но у него есть талант использовать их...

"Мерседес" вильнул, избегая столкновения с повозкой на автомобильных колесах, заваленной кипами шкур.

– Я следил за ним и своими глазами видел, как в течение одного дня дюжина мотоциклистов просто падали на землю невдалеке от него. Я послал отыскать этих мотоциклистов в больницах и дома и расспросить их. История всегда была одной и той же. На руле мотоцикла рядом с ручкой тормоза внезапно появлялся скорпион...