"НЕЙРОС". Часть первая "Коннект" (СИ)

— Братец, ты вернулся! — зевнула она. — Мы вас ждали-ждали, а потом уснули. Онька пошла к себе. А вы ходили на рынок? А что видели? А что там интересного? А карандаши там есть? А заколочки? У меня совсем мало заколочек теперь…

— Так себе сходили, — признался я. — Из интересного нашли кучу неприятностей. В основном, правда, я. И ещё Дженадин простудилась, под дождь попали.

— Да, так громыхало… Представляешь, Онька грозы боится! Спряталась под одеяло и заплакала. Я к ней туда залезла с фонариком, и говорю: давай играть, что мы в пещере? В пещеру молния никак не попадёт! Она сначала боялась, а потом перестала.

— Умничка, ватрушка. Так и надо.

— Агась. Хорошо, что ты вернулся, — сказала Нагма. — Грозы я не боюсь, а вот остаться без тебя — очень!

Она запрыгнула мне на колени, и так неудачно попала по больному месту, что я непроизвольно дёрнулся.

— Я сделала тебе больно? Прости, я случайно…

— Нет, не ты, не волнуйся. Иди умываться, чисти зубы, и подумаем, чем тебя покормить…

— Я чувствую, тебе больно, — упрямо сказала девочка. — Тебя побили? Где болит?

— Да, немного досталось, ерунда. Пройдёт.

— Знаешь, братец, почему-то Аллах не хочет тут смотреть моими глазами, — пожаловалась она. — Я пробовала, ничего не получается. Рисунки остаются просто рисунками.

— Возможно, в этом мире нет Аллаха, козявка, — сказал я почти серьёзно.

— Аллаха нет только в аду, — покачала головой Нагма. — Потому что там Шайтан. Разве тут ад?

— Знаешь, колбаса, этот мир ближе к нему, чем кажется…

***

Пока Нагма умывалась, вернулась расстроенная Онька. Глаза опять на мокром месте — я заметил, что девочка часто плачет и вообще довольно нервная. Ничего удивительного: остаться в семь лет в чужом мире без родителей — не лучший опыт.

— Лира не вернулась! — пожаловалась она, шмыгая носом. — Комната закрыта. Я боюсь! Вдруг она пропала!

— Я её видел недавно, она чувствовала себя хорошо, — утешил я ребёнка. — Определённо лучше, чем я. Может быть, она просто решила прогуляться. Проветрить тараканов.

— Каких тараканов?

— Неважно. Всё с ней нормально будет, я думаю.

— Я кушать хочу! — сказала Онька. — А дверь закрыта! И айдишка внутри!

— Ничего. Сейчас Нагма умоется, и пойдём кормиться. Тебе бы тоже не помешало умыться и причесаться, кстати.

— Мне Лира волосы всегда заплетает…

— Я не умею плести косички, извини. Но умыться всё равно стоит. У тебя такой вид, как будто ты много плакала.

— Это потому, что я много плакала!

— А, ну тогда всё в порядке, разумеется. Всё, санитарный отсек свободен, иди умываться…

***

Здоровенный вендинговый автомат в вестибюле кондоминиума я посещаю впервые. Без айди тут не получить даже бесплатное пластмассовое хрючево для соцавансников, но наличие активированной токен-карты всё меняет. Все автоматы низов помимо урезанного бесплатного ассортимента имеют и возможность заказа за деньги. В списке не так много, как на Средке, но всё познаётся в сравнении. Платная еда, по крайней мере, меньше похожа на политый сиропом пенопласт.

— Выбирайте что хотите, мелочь! — сделал я щедрый жест.

— Всё-всё? — переспросила Нагма.

— С одним условием — поешьте нормально, сладости на десерт. А не наоборот.

Девчонки заметались перед терминалом заказа — выбирая, отменяя выбор, выбирая снова, увлечённо споря о вкусах и меряясь предпочтениями.

Я заказал себе стакан горячей острой лапши и одноразовую термокружку с кофе.

Проходивший мимо Ойпер — который Пегля, оставшийся не при делах шнырь, — повёл носом.

— О, пахнет, как на Средке!

— Хочешь?

— Спрашиваешь, прем!

— Выбирай, я угощаю.

Пегля выбрал быстро — просто ткнул пальцем в несколько пунктов, отсортировав список по цене. И нет, не с того конца, где дешевле.

Я без возражений оплатил, и на его лице отразилась досада, что взял так мало.

— Собери народ через часик во дворе, — сказал я ему. — Скажи, прем говорить будет!

— Так, мелочь, кто там хотел заколочек? — обратился я к детям, когда Пегля ушёл. — За деньги тут не только еда!

— Уи-и-и-и! Братик Док, а можно Оньке браслетик? Она очень хочет!

— Можно. А ещё набери себе трусиков и носочков.

— И фубольку?

— И футболку. И знаешь, Оньке тоже возьми, а то у неё только то, что на ней. Вдруг Лирания ещё задержится?

Нагма посмотрела на меня серьёзным вдумчивым взглядом, покосилась на девочку и ничего не спросила. Она удивительно чувствительна к людям и обстоятельствам. Даже если Аллах сейчас не хочет смотреть её глазами.

Кстати, это он зря. Чьими же ещё?

***

Подростки, собравшиеся во дворе, выглядят рассеянными и скептичными. Наверное, уже решили, что новый прем такой же пустой трындёжник, как старый, только морды не бьёт. А раз не бьёт, то можно и внимания на него не обращать.

В этот раз даже меньше народу, чем в прошлый. Так и не вернулась Лирания, нет Колбочки — наверное, отсыпается, — не хватает ещё человек пяти-шести, но я их не знаю. Я тут никого почти не знаю, кроме как в лицо. Некогда мне было ими заниматься и незачем. Но придётся.