Нейрос. Коннект

— Никто не бывает хорошим для всех.

— Кроме тебя, — убеждённо ответила Нагма. — Потому что ты самый лучший брат на свете!

— Как скажешь, солнышко. Но ты спи, время к полуночи.

— Скажи, братик Док, — спрашивает она уже совсем сонным голосом. — А ты теперь всегда будешь брат, или потом снова станешь папа?

— Не знаю. А ты бы как хотела?

— И я не знаю, — вздыхает она. — Я тебя и так и так люблю.

— И я тебя, ватрушка. А представь, если я теперь вообще расти не буду? Останусь навсегда мальчишкой?

— Ой, а так бывает? — тут же распахнула зелёные глаза Нагма. — Ты серьёзно?

— Вообще, не бывает, но и помолодеть так, как я, не бывает тоже. Так что я серьёзно. И такое может быть.

Теперь сна ни в одном глазу — выпросталась из-под одеяла, села, натянув на голые коленки «фубольку» с «Металликой».

— Тогда, получается, я однажды до тебя дорасту?

— Получается, так.

— Круто! — возбуждённо сказала Нагма. — А потом стану старше?

— Прикинь — да.

— Агась… — задумалась она.

Хмурит лоб, бровями двигает, щёки надувает, чешет нос — картина «Нагма мыслит».

— О чём думаешь, колбаса?

— Тогда, когда я до тебя дорасту, я с тобой женюсь! — сказала она решительно.

— Правильно «выйду замуж», — поправил я. — Женятся мальчики.

— Неважно, значит, выйду.

— Допустим, — улыбнулся я. — Но ты ведь будешь взрослеть дальше, а я так и останусь подростком. Тебя скоро начнут спрашивать: «Эй, дама, как это вы женились на ребёнке? Вам не стыдно?»

— Пфуй, подумаешь! — отмахнулась Нагма. — Совру, что ты мой сын. А потом тебя усыню, как ты меня удочил!

— Правильно «усыновлю». А я тебя удочерил.

— А потом стану старая, и увнучу! Тогда ты всегда-всегда будешь со мной, да?

— Обязательно буду, козявка. А теперь спи.

— Ладно, — она успокоилась и залезла обратно под одеяло. — Но ты лучше не оставайся таким навсегда. Подожди меня, и будем расти вместе, хорошо?

— Договорились, — согласился я. — Если получится — так и сделаю.

***

На этот раз Кери, увидев меня, не испугался, а обрадовался.

— Ты цел! Я как гвардию увидел, думал всё, хана тебе.

— Не на того напали, — картинно пожал плечами я. — А ты чего к девчонкам побежал?

— Я решил Дженадин рассказать, что их према гвардия прихватила. А она подружку позвала, и понеслись… Я только окно показал, в которое ты влез, дальше они сами…

— А ты чего?

— Мне к полисам нельзя, отец не переживёт.

— А им, значит, можно?

— Я их отговаривал, честно! Но эта, с глазами — вообще бешеная.

— Ладно, не о том речь. Смотри сюда, — я достал из кармана нераспечатанную карту оплаты.

— Это то, что я думаю? — спросил он замирающим голосом.

— Оно самое.

— И сколько там?

— Не знаю, она же не активирована.

— Давай активируем, ты что! Блин, в первый раз своими глазами вижу!

— А вот тут вопрос — если я её активирую, это где-то отображается? Можно узнать, что это именно я?

— Нет, в этом и прикол. Ты активируешь пальцем, она тебя запоминает, но отпечаток даёт доступ только к внутренней памяти, где токены. Кто активировал, того и карта. А радиомодуля, как в айдишках, в ней нет.

— А при оплате?

— Ну, в памяти становится меньше токов.

— И всё?

— Ну да, а что ещё? Самая краймовая штука. Блин, сам себе не верю!

— Давай сюда палец! — я содрал защитную плёнку с карточки.

— Это что, мне? — голос пацана задрожал.

— Палец клади, говорю.

Активированная карта дрогнула, на белой поверхности проступили чёрные цифры.

— Ого, — шёпотом вздохнул Кери.

— Это много?

— Не знаю, с чем сравнить. Наверное, как вся дышка за всю мою жизнь. Или больше.

— Ладно, разберёмся, — я забрал у него карту, и убрал в карман, не без удовольствия оценив тоскливый взгляд, которым он её проводил.

— А ты думал, в сказку попал? — усмехнулся. я. — Не напрягайся, своё получишь. Это чтобы ты глупостей не наделал. А теперь главное — к старьёвщикам идём вместе. Ты будешь платить, но я буду рядом, понял? Купишь, что я скажу.

— Конечно! Когда идём? А то если я ещё раз школу прогуляю, отец мне жизни не даст.

— А когда там часы работы?

— Всегда. Но вечером торговцев больше.

— Тогда до вечера. Иди, учись, интик.

***

— Я с тобой! — сказала Колбочка.

— С чего бы?

— Всегда хотела посмотреть на рынок! И даже не пытайся меня отговорить!

Мы стоим на крыше, опираясь на ограждение, смотрим на вечерние огни проходящей над нами Средки и огромную луну над городом. Тут какая-то совершенно чумовая луна, чуть не в полнеба. То ли оптический эффект, то ли правда в этом мире она больше. Я заметил, что нижники любят торчать на крышах своих кондоминиумов, как будто их скромная высота приближает к роскоши вершков. Но башни всегда выше.

— Дженадин, я не уверен, что там безопасно.

— Брось, туда даже Кери таскается, а он патентованное ссыкло. Если бы там было небезопасно, рынок давно бы прогорел. Ну Док, ну пожалуйста!

— Послушай, я не хочу отвлекаться на присмотр за тобой.

— Ты говоришь так, как будто тебе лет сто! — возмутилась Колбочка, и я сдался.

— Ладно, пошли. Хотя я предчувствую, что пожалею об этом.

— И я пойду, — я обернулся и увидел Лиранию.

Она стоит на самом краю крыши, на узеньком бордюре за ограждением. Седьмой этаж, кстати.

— Ты же нас ненавидишь, — напомнила Колбочка.