Нейрос. Крайм

Народу много, сотни под две, но и зал большой, локтями не толкаются. Много еды а-ля фуршет, напитки разделены на две группы — алкогольные и детские, но никто за ними не смотрит. А вот у столика с аэрозольными ингаляторами стоит строгий мужчина в чёрной глянцевой маске и пафосном наряде. Фланирующих как бы между прочим к этому ассортименту подростков он отгоняет лёгким покачиванием головы. Похоже, что тут есть свои запретные плоды.

Я беру бокал с чем-то алкогольным, отхлёбываю и понимаю, что погорячился — коктейль неожиданно крепкий, а мой снова юный организм не имел шанса выработать толерантность к этанолу. Но я подготовился — у меня с собой универсальный альтерионский антидот. С ним можно не то, что алкоголь, а хоть керосин пить. Незаметно глотаю капсулу, запивая коктейлем — теперь часов пять-шесть меня не отравить почти ничем. Правда, и опьянеть не выйдет, никакого удовольствия.

Наших ровесников много, держатся они, как все подростки, то есть подчёркнуто независимо и в основном по своим компаниям. А те, что бродят сами по себе, выглядят не очень счастливыми. Все в масках, одеты разнообразно, мы на их фоне не выделяемся. Пора заниматься тем, ради чего мы здесь.

— Скучаешь?

Из-за масок и свободных одежд в обществе сверстников присутствует некая гендерная неопределённость. Но я поставил на то, что это девушка, толстая и некрасивая. Она стоит в стороне от всего веселья, ни разу за полчаса ни с кем не поговорила, а главное, лицевая поверхность её маски всё время обращена к столику с «запрещёнкой».

— Нахрен. Тут тупо.

— Меня зовут Док.

— Лоля.

— Привет, Лоля.

— Привет, Док, — голос её выражает некоторое недоверие.

— Взять тебе чего-нибудь? — я киваю на столик.

— Серьёзно? Ты можешь? — воодушевляется девушка. — Сука, из-за этого козла меня уже полчаса ломает. Он меня знает, без шансов.

— Упарываешься?

— А чо ещё делать, ну? Посмотри вокруг. Ну, сука, реально же уныло. Думала, придётся алкашкой накачиваться, а меня с неё растаскивает быстро, и блюю потом. Возьмёшь мне, не трындишь?

— Какую дурь предпочитает дама в это время суток? — галантно осведомился я.

— Возьми эфик, слушай! Он в красно-жёлтых, вон, с краю стоит.

— Не вопрос, — я направился к столику, бесцеремонно раздвинул нескольких взрослых, поглощённых проблемой выбора, и взял ингалятор.

Охраняющий столик персонаж сверлит меня взглядом из-под маски, и даже вроде бы дёргается в мою сторону, но так и не решается ничего предпринять. Как я и рассчитывал — если ты делаешь что-то с достаточно уверенным видом, то люди решают, что у тебя есть такое право.

— Ох, сука, ты правда взял его! — восторгается Лоля. — Буду должна! Только давай отойдём в приват, а то кто-нибудь моим настучит.

Уже и польза от моего рыцарского поступка: я узнал, что тут есть некий «приват». Оказалось, что не я первый. В условной «лаунж-зоне», отделённой от основного зала полупрозрачной дверью, сидит и активно общается с каким-то парнем постарше Лирания.

— Уф, ненавижу эти чёртовы доски, — Лоля стаскивает маску и оказывается примерно настолько некрасивой, насколько я ожидал.

Одутловатое лицо в замазанных прыщах выдаёт проблемы с гормонами и похоже на плохо пропечённый блин. Маски в «привате» отсутствуют у всех, и я снимаю свою.

— Не видела тебя раньше, — с интересом рассматривает моё лицо девушка. — Такого симпатичного я бы запомнила. Похрен, гони эфик, кавалер.

Я протягиваю ей ингалятор, она с шипением всасывает его содержимое и расцветает в довольной улыбке.

— Будешь? Там ещё полпшика.

— Нет, спасибо.

— Тогда я… — она торопливо вдохнула остаток. — О-о-о… Это что-то с чем-то! Мир, сука, перестал прогибаться, мать его за ногу!

Глаза её блестят, лицо полно счастья.

— Кто-то рискнул здоровьем и напшикал Лолю? — спросил вошедший молодой человек. — Лоля, колись, кто подогнал эфик?

— Вот, этот пацан! И отвали, у меня больше нет.

— А, так он для тебя взял. А я смотрю, кто это такой наглый… — парень говорит так, как будто меня здесь нет.

Он старше остальных, пожалуй, ему лет восемнадцать. Вершки не арендуются, и такой здоровенный лоб вполне может быть в статусе «ребёнка». Об этом говорит то, что он тут, в подростковом «привате», а не во взрослом лаунже.

— А ещё можешь взять? — обращается он, наконец, ко мне. — Сгоняй, принеси ещё пару.

— А нос тебе говном не помазать?

— Чего?

— Тебе надо, ты и иди. Я помог девушке, но ты не в моём вкусе.

— Хы! — заржала Лоля. — Вы слыхали? Девушке! Ой, я не могу…

Её явно прёт от того, что она приняла, и плевать на реакцию окружающих.

— О, кто-то разглядел в Лольке девушку, а не бездонную банку со штыревом? — делано удивился парень. — Может, ты её даже трахнешь, пацан? Должен же кто-то на это однажды решиться?

— Тебе прямо тут харю разбить? — интересуюсь я вкрадчиво. — Или выйдем?

Я ставлю недопитый коктейль на столик и разворачиваюсь к нему, разминая руки.

— Эй, ты чего? — отступает на пару шагов назад он. — Ты серьёзно? Драться? Как нижники?