Неискренне ваш

Ольга Сергеевна часто закивала головой. Говорить она, судя по всему, все еще не могла.

– Если Лина не использовала какую-то суперсовременную мясорубку для прокручивания багажа, то ей потребовалась вся ночь для того, чтобы измельчить столько вещей, – заметила Саша.

Вдвоем они кое-как затащили чемоданы внутрь и, разогнувшись, посмотрели друг на друга.

– Пойду в душ, кофе выпить уже не успею, – вздохнула Саша, стараясь говорить совершенно обычным голосом. – Обещай мне позвонить, когда папа вернется.

Она была совершенно уверена, что именно «когда», а не «если».

– Ладно, – ответила Ольга Сергеевна и скрылась в кухне.

Выйдя из душа, Саша услышала, как мама напевает. Уже сто лет такого не было. Раньше мама пела постоянно, особенно когда мыла посуду.

– Что ж, неплохое начало дня, – пробормотала Саша себе под нос, выходя из подъезда в сочное майское утро.

Конечно, она очень радовалась за родителей и была абсолютно уверена, что теперь у них все сложится просто замечательно. Но при этом не чувствовала себя абсолютно счастливой. При первой встрече отец сказал: «Если подумать, то у вас с Гороховым произошла та же история, что и у нас с твоей матерью». Ну вот. Теперь у мамы с папой все хорошо, а ее собственная история любви закончилась ужасно печально. Вот если бы Стас тоже вернулся! Но по многим причинам это невозможно. Да и вообще в жизни так не бывает.

Несмотря на то что последние дни выдались совершенно сумасшедшими, о Горохове она думала постоянно. Уж лучше бы они совсем не встречались, чем так страдать! Ведь жила же она как-то эти два года. А потом увидела его – и все стало еще хуже, чем было. Да еще этот поцелуй, который всю душу ей перевернул…

Саша вышла из метро и, лавируя в толпе, двинулась в сторону бульвара. И тут позади нее раздались быстрые шаги и знакомый голос окликнул:

– Алиса!

Она повернулась и увидела Федора Тарханова. Несмотря на утро буднего дня, он был одет в белые штаны и голубой пиджак – вполне в своем духе. Он шагнул к ней и хмыкнул:

– Впрочем, уж и не знаю, как тебя называть. Может быть, Лекса? Такой вот компромиссный вариант.

– Я не против, – ответила Саша. – Называй как хочешь. Только сначала скажи, что ты тут делаешь и откуда знаешь, как меня зовут на самом деле.

– Я все-таки вспомнил, где тебя видел, – сказал тот. – А потом уж и Марго меня просветила.

– После всего, что случилось, она с тобой еще разговаривает?! – поразилась Саша.

– Как раз поэтому я здесь, – Федор тяжело вздохнул. – Из-за Марго.

– Слушай, я, конечно, добрая самаритянка и спасла тебя от физической расправы, но, честное слово, я не очень люблю твою жену и ничего не хочу про нее знать.

Сказав это, Саша посмотрела на часы и двинулась от метро в сторону офиса. Тарханов, нахмурившись, пошел за ней. Судя по всему, он не привык к тому, что девушки от него убегают.

– Пожалуйста, Лекса, ты спасла меня один раз, спаси уж и второй. Ну, по крайней мере, выслушай.

– Ладно, так уж и быть, – бросила она, немного замедлив шаг, чтобы Федор смог ее догнать. – Сказать по правде, я думала, Маргарита тебя вообще домой не пустит.

– А я думал, что как только появлюсь на пороге, она выстрелит в меня из ружья. Ее папа, с которым ты уже знакома, – большой любитель охоты. Он держит дома «Бекас 12-М», а Марго умеет с ним обращаться. Честное слово, меня это тревожило.

– Зачем ты вообще пошел домой? – спросила Саша. – Не надо было туда возвращаться.

– А как же моя одежда? – удивился Федор. – Что я буду носить?

«Вот павлин, – про себя подумала она. – Зря я за него вчера сражалась».

– Так чего ты от меня хочешь? – спросила Саша. – Чтобы я съездила за твоими вещами?

Федор юмора не понял и пожаловался:

– Знаешь, что выкинула Марго?

– Что?

– Она решила меня простить.

Саша засмеялась, с трудом представив превращение бешеной фурии в отходчивую супружницу.

– Я вчера приехал домой сообщить ей правду: мол, я ухожу, у меня есть другая. А она кинулась мне на шею вся в слезах и заявила, что прощает и хочет, чтобы мы жили по-прежнему.

– Взял и послал бы ее, – сказала Саша, которая сама с удовольствием послала бы Маргариту к чертовой бабушке.

– В этом-то и проблема, – обескуражено признался Федор. – Я смогу ее послать, только если она будет такая, как вчера в гостинице.

– То есть скакать, как Чапай, и размахивать саблей? – уточнила Саша. – Или, в крайнем случае, охотничьим ружьем?

– Вот именно, – Федор смутился. Видимо, ему было нелегко признаваться в том, что он – слабый человек и не способен противостоять чужой воле. – Когда Марго орет и плюется слюной, я вполне могу собрать вещички и уйти. Так сказать, на волне праведного гнева. Но когда она вешается мне на шею и обцеловывает, как своего шпица, я мгновенно теряюсь.

– И ты хочешь, – догадалась проницательная Саша, – чтобы я сыграла роль твоей девушки и вызвала у Маргариты новый приступ ревности?

– Да! – обрадовался Федор. – А я воспользуюсь этим и порву с ней.

Саша едва не задохнулась от возмущения. «Вот же эгоист проклятый! – пронеслось в ее голове. – Даже не подумал о том, как мне потом могут аукнуться такие проделки».