Неискушенные сердца

Мигом вылезла она из корсета и нагая встала перед зеркалом. Нацепив чашечки и закрепив их сзади застежкой, изумленно уставилась на свое отражение, рассматривая сильно увеличившие грудь полусферы. Затем обернула тончайшую ткань вокруг талии и завязала. Одеяние мягкими складками ниспадало до щиколоток. Табризия захохотала: все просвечивало насквозь — и ноги, и рыжий кудрявый треугольник. Она заглянула в сундук в поисках панталон, но их не оказалось. Впрочем, на женщине с картинки тоже ничего не было, кроме золотых цепочек. Задрав юбку, Табризия застегнула двойной ряд золотых цепей на бедрах, потом на запястьях и щиколотках. В шкатулке были еще черная краска для глаз и красная для губ, пузырьки с маслом и мускусом и баночки серебристого и золотистого блеска, приятно пахнущие лимоном и миндалем. Молодая женщина принялась пробовать на себе все эти чудеса красоты и так увлеклась, подкрашивая уголки глаз, что не услышала звука открываемой двери.

— Табризия!

Она повернулась и оказалась лицом к лицу с Парисом. Его взгляд пробежался от лица до груди, опустился ниже. В глазах застыло непередаваемое выражение. Осмотрев жену сверху донизу, он снова поедал ее взглядом, который двигался теперь в обратном направлении.

— Как тебе идет! — воскликнул он.

Табризия покраснела от волнения и беспокойства: муж видит ее в таком наряде! Парис медленно подошел к ней, не скрывая желания, и жадно впился ртом в ее губы. Пальцы уверенно расстегнули чашки, задрали ткань, изображавшую юбку.

— Пройдись, дай посмотреть на тебя.

Она медленно обошла каюту и снова вернулась к мужу. Взгляд, который она встретила, заставил ее почувствовать себя самой любимой и желанной из всех женщин в мире. Подойдя к Парису вплотную, Табризия встала на цыпочки, крепко обняла его за шею и поцеловала в губы. Он поднял ее, и она услышала, как сердце Париса гулко бьется возле ее обнаженной груди.

— Когда ты рядом, я всегда чувствую себя голодным мужчиной. Только твое прикосновение и ласка могут насытить меня. Готовься, сейчас я начну тебя есть!

Его пальцы легко и умело находили потаенные места на теле жены. Парис уже хорошо знал, что прикосновение к ним доводит ее до исступления. Он подложил под ее ягодицы подушку, чтобы проникнуть глубже. Она выгнулась, раскрываясь, как цветок навстречу солнцу, и вновь так крепко сжала бедра, что он застонал от избытка чувств. Парис замер на секунду, с наслаждением слушая пульсацию тел, потом стал медленно двигаться, пока стоны Табризии не перешли в крик. Ее руки вцепились в мускулистую спину Париса, и он позволил себе заполнить ее жгучим нектаром. Парис принес с кровати одеяло и укрыл Табризию. Она блаженно потянулась, уютно прильнув к нему.

— Наш маленький рай вдали от всех. Я покажу тебе места, о которых ты могла только мечтать.

Очень медленно Табризия начала возвращаться к реальности.

— И долго ли мы будем путешествовать?

— Кто знает! Кому какое дело? Всегда! — Он прижал ее к себе.

— Ну два дня, две недели? — допытывалась она.

— По крайней мере, — лениво согласился он.

Табризия тотчас вспомнила про Александрию. Она должна ему сказать. Хотя нет, не сейчас. Это испортит их медовый месяц. Она отбросила мысль об Александрии и попыталась сосредоточиться на словах Париса.

— Ты увидишь Францию, родину своей матери.

— Францию? — прошептала она, не веря.

— А как ты думала, куда мы плывем? — улыбнулся он

— В Лис, — сказала она быстро.

— В Лис! — он откинул голову и засмеялся. — Нет, сперва мы отправимся в Гаагу, отвезем шерсть в Голландию

— А после Голландии?

— В Бельгию. — И Парис поцеловал ее.

— А потом?

— Во Францию. — Он снова поцеловал ее.

— А что после Франции?

— Он помолчал.

— Испания, но я не думал забираться так далеко.

— А почему? — спросила она.

— О, тогда путешествие растянется на год. — Он усмехнулся. — В Испании слишком жарко заниматься любовью. — Перевернув Табризию на живот, он провел пальцем вниз по гладкой спине. Она затрепетала от его прикосновения, и он принялся неспешно ее массировать. — А вот во Франции климат прекрасный. — Он оседлал ее и, наклонившись, прошептал в самое ухо: — Я найду уединенную бухточку на побережье, где мы будем купаться и играть совершенно голыми в лазурных водах.

— О Парис!

Он всегда ловко умел привести ее в замешательство. И ему это очень нравилось. Сейчас он пребывал в игривом настроении, собираясь снова смутить ее тем, что собирался с ней сделать. Мягко Парис повернул ее лицом к себе.

Глава 19

Дни шли спокойные, полные солнца и счастья, ночи — восторга. В многочисленных сундуках Табризия нашла китайское шелковое кимоно и красивое одеяние, оставляющее обнаженным одно плечо, — сари из Индии, как объяснил Парис. Но, выходя на палубу, она надевала рубашку мужа и белые льняные штаны, которые он ей подобрал.