Неисповедимый путь

– Я не понимаю тебя. Почему ты не оставишь меня и не уйдешь один? Когда бы я не видел тебя и твою мать, когда бы я не слышал ваши имена, я боялся; и стыдился тоже, потому что любил свою власть. – Его лицо страдальчески искривилось. – Но я начал лгать об исцелении, потому что не мог никого исцелить. Я уверял их, что могу, иначе они перестали бы слушать меня. У меня больше не было этой силы. Даже когда я был ребенком, я лгал об этом…

И знал это. И каким-то образом об этом знали и вы, с самого начала знали. Вы видели меня насквозь. Я…

Я ненавидел вас обоих и хотел, чтобы вы умерли. – Он взглянул на солнце и зажмурился. – Но может быть это все потому, что я ненавидел то, кем был, и это я сам хотел умереть… Я до сих пор хочу умереть. Оставь меня здесь. Дай мне успокоиться.

– Нет. Я не знаю, что с тобой сделал Крипсин, но тебе нужна помощь. А теперь пошли.

Он сделал шаг, еще один. Камни под ногами были острыми, как стекло. Билли оглянулся и увидел, что Уэйн нетвердой походкой следует за ним.

Они шли между обломками. Лужи горючего все еще пылали. Салфетки с надписью «Тен-Хае, инк.» под жарким дыханием ветра разлетелись в разные стороны. Повсюду валялись обрывки кабелей, битое стекло, острые как бритва куски металла, обломки кресел. Безголовое тело в обгоревшем костюме свисало с остатков обитой черной кожей софы. Над ним работали птицы, оторвавшиеся от трапезы только затем, чтобы взглянуть на проходивших мимо Билли и Уэйна. Несколькими минутами позже они нашли Крипсина. Массивное тело, пристегнутое ремнями к креслу, лежало в зарослях острых пальметт, которые не позволяли стервятникам добраться до него. Все тело Крипсина, с которого была сорвана почти вся одежда, было покрыто иссиня-черными синяками и ссадинами. Его язык вывалился изо рта, а глаза выкатились так, что, казалось, вот-вот лопнут. Труп уже начал распухать, лицо, шея, руки раздулись до еще более невообразимых, чем прежде, размеров.

Билли услышал в своей голове тонкий высокий крик; шум нарастал, становился все громче, а затем стих.

– Подожди, – сказал он и Уэйн остановился. Крик был полон страдания и ужаса; Крипсин и остальные все еще были здесь, плененные внезапностью своей смерти. Внезапно крики прекратились, будто их приглушили. Билли прислушался, чувствуя, как внутри него зашевелился ужас. Но вокруг была тишина.

Что-то не так, подумал Билли. Что-то случилось. Волосы у него на голове стали дыбом. Он почувствовал опасность. Меняющий Облик, подумал Билли, и неожиданно испугался. Что произошло с Меняющим Облик?!

– Давай убираться отсюда. Скорее, – сказал Билли и снова двинулся вперед. Уэйн еще немного посмотрел на труп Крипсина, а затем двинулся следом.

За их спиной одна из опухших рук Крипсина зашевелилась. Пальцы принялись расстегивать ремень. Тело поднялось с кресла и широко ухмыльнулось, обнажив полный рот кривых зубов. Его голова повернулась в сторону идущих в пятидесяти ярдах от него фигурам, и его глаза блеснули красным, звериным огнем. Оживший труп выкарабкался из зарослей пальметты, бормоча и хихикая. Подпитываемый сильной волной зла, самой мощной из когда-либо ощущаемых Билли, Меняющий Облик медленно поднялся на кривых, распухших ногах. Он снова посмотрел вслед уходящим фигурам, и его пальцы сжались в кулаки. Это тело было еще сильным. Не то, что другие, разорванные в клочки и растащенные стервятниками. Это тело можно было использовать.

Существо побродило между обломками, привыкая к своему плотскому кокону. Оно хихикало и бормотало, готовое теперь крушить, ломать и рвать. Стервятники заклекотали и разлетелись в разные стороны от неуклюже двигающегося существа. Оно подняло безголовый труп Найлза, засунуло толстую руку ему в карман и достало кожаный мешочек, перевязанный шнурком. Добыча, находящаяся внутри, не подходила к опухшей руке; Меняющий Облик нетерпеливо откусил первые фаланги пальцев и одел добычу на обрубки.

Острые куски бритвенных лезвий заблестели в солнечных лучах. Это было то самое оружие, которым Найлз перерезал горло Генри Брэггу.

Лицо Крипсина повернулось к движущимся в отдалении фигурам. На распухшей, побитой маске плоти вспыхнули красные глаза. Теперь Меняющий Облик имел человеческую форму – и сверхчеловеческую, напитанную злом силу – и он покажет им, что с этим надо считаться. Существо махнуло кулаком по широкой дуге и ухмыльнулось. Теперь он покажет им обоим.

Труп потащился за ребятами с блеском жажды убийства в глазах.

63

Солнце жгло беспощадно. Баюкая свою покалеченную руку, Билли осознал, что недооценил расстояние до горной цепи. Они шли уже более тридцати минут, а заросшие кактусами подножья гор на первый взгляд тянулись меньшей мере еще на полмили. Горы представляли собой усыпанную булыжниками вздыбленную землю. Красные скалы колыхались в поднимавшемся от земли мареве. Тем не менее, Билли заметил несколько пещер; их было около дюжины. Многие из них были просто трещинами в скалах. С Билли ручьями стекал пот, его голова гудела от невыносимого воздействия солнца. Его ноги, порезанные острыми камнями, оставляли за ним кровавые отпечатки.