... мда, сомневаюсь, что от этого получится избавиться за один сеанс.
Чего же ты очнулось ото сна, горе мое горькое? Планеты стали в ряд, и пришло время накапать очередной шизой мне на мозги? Имей в виду, попытаешься сказать хоть слово, и я тут же сращу вместе губы.
Однако Сущность не интересовали мои комментарии. Не интересовал ее и любой ответ кроме согласия, потому игнорируя сказанное, она продолжала вести свой крайне раздражающий монолог.
Вдох-выдох, послать нахрен.
Ты видишь мою память, ты знаешь мои мысли, и ты хочешь, чтобы я каждый раз вслух посылал тебя куда подальше? Такие провокации на мне не сработают. И если мысли мои закипают от гнева, это не должно приносить тебе радость, ибо весь этот гнев, будет выплеснут на тебя.
Но не в резких и необдуманных поступках, а в холодном расчете.
Знаешь, тебе доводилось когда-нибудь слышать сказку о Кощее? О, это до невозможного увлекательная история, но сосредоточиться я хочу отнюдь не на ней. А лишь на смерти антогониста, заключенной словно составная матрешка в оболочке для множества других оболочек...
Но ты ведь и сам прекрасно осознаешь ход моих мыслей, не так ли? А значит, должен представлять, как я засовываю тебя в самый несуразный из сосудов, лишаю его даже намека на контакт с миром, и с помощью исцеления погружаю внутрь очередного сосуда... наподобие таракана, мелкой, беспомощной, но долгоживущей заразе, достойной стать носителем тебя и тебе подобных, либо же в еще каком несуразном непотребстве...
И в один момент мне станет наплевать, даже если придется запереться вместе с тобой. Потому как мой путь всегда может окончиться смертью. Смертью, к которой я не стремился, но всегда был готов.
В отличие от цепляющегося за тела паразита...
— Вы в порядке? — Марк странно смотрел на меня и неуверенно толкал в плечо. Однако я не чувствовал до этого момента ни его слов, ни прикосновений. Словно их и не было, словно тело принадлежало кому-то другому... — У вас лицо странное было. Я такого раньше никогда не видел. Все в порядке?
— В полном, — сказал я, вытирая со лба бусинки холодного пота. — Я сделал что-то странное?
Господина Эдгара можно даже не спрашивать, ибо он уже на почтительном от нас расстоянии...
— Совершенно ничего, не считая очень странного лица и нескольких минут неподвижности, — похоже, странное поведение в моем исполнении стало для парня считаться за норму. Потому увидев, что я больше не задумал ничего подозрительного, парень начал украдкой посматривать куда-то мне за спину. — Я все спросить хотел, почему здесь валяется Витя, и что это за голая девушка недалеко от него? Нам он говорил, что уходит на подработку в местную банду, чтобы «четко устроить все», просил даже ему не мешать, хотел со всем справиться самостоятельно, а тут... можно не я буду рассказывать это Ристе?
Он снова посмотрел на укрытого изрезанной тряпкой, униженного и оскорбленного товарища, брошенного спать посреди шатра в непотребной позе со стекающей с уголка губ слюной; на девушку, развалившуюся неподалеку от этого самого товарища в крайне непотребной позе, лишенную даже намека на скромность...
Мда, не зная предшествующих событий, смотрится эта картина не очень. И это мягко говоря.
— Расслабься, не произошло ничего необычного. Просто пара попаданцев боролись между собой, — о том, что вырубил обоих я лучше умолчать, — боролись и проиграли. Господин Эдгар — глава местной банды сможет тебе все подтвердить и рассказать даже лучше меня, — жестом я подозвал к нам сторонящегося мужчину. — Верно, господин Эдгар? Вы ведь были свидетелем их поединка и справитесь со столь простой задачей, чтобы не могло возникнуть лишнего недопонимания в сложившейся ситуации?
— Если правильно понял вас...