Неисторический материализм, или ананасы для врага народа

Много лет спустя она окончательно переселилась на дачу. Денег Сергея было достаточно, чтобы жить безбедно и с комфортом. На даче она и состарилась. Новый век она встречала там с двоюродной сестрой и ее семьей, которые любили гостить у богатой родственницы.

А спустя несколько лет, когда она сидела в старом шезлонге у себя во дворе, ей показалось, что она увидела у своих ворот до боли знакомую фигуру.

– Молодой человек! – несмело окликнула она. – Вы ко мне?

Человек у ворот вздрогнул и надвинул бейсболку поглубже на глаза.

– Нет, – хрипло сказал он. – Извините. Мне просто хотелось разглядеть дом.

И, повернувшись, он медленно зашагал прочь.

Мировая научная общественность подводила итоги эксперимента. Россия опять была в центре внимания. Потому что, как всегда, все в ней пошло не так. Во всяком случае, не так, как у других. На привозимые из будущего артефакты реагировали не отдельные личности и не отдельные концерны, а целая государственная машина. Причем не с точки зрения использования их в своих интересах, а с точки зрения идеологии. А отдельные личности в большинстве своем реагировали так непредсказуемо или не реагировали вообще, что в ближайшие два года наблюдался парад защиты кандидатских и докторских диссертаций. Тем хватило всем – историкам, философам, социологам и, конечно, психологам. Но самое главное – секретное психотронное оружие в конце концов все-таки было создано. Это произвело разрушительное действие в некоторых областях промышленности. Владельцы оружейных концернов, которые ценой подкупов, интриг и даже заказных убийств развязывали войны для успешной торговли оружием, вдруг в последний момент обнаруживали, что им гораздо больше хочется спонсировать молодых гениев, которые создавали картины из старых болтов, радиодеталей и разбитой кофейной чашки. Итальянская мафия прекратила свое существование. Старые мафиози стали выращивать фиалки в своих имениях, а молодых было некому учить. Гаишники перестали вымогать взятки и стали аккуратно выписывать квитанции. Даже жены ничего не могли с ними поделать. Суды стали неподкупными. Адвокаты могли со спокойной совестью уйти на покой, поскольку судьи добросовестно разбирались в делах и даже выносили оправдательные приговоры невиновным. Учителя перестали подсказывать во время единых государственных экзаменов, а проверяющие комиссии перестали выдавать экзаменационные работы родителям для исправления ошибок.

– Куда катится мир! – в ужасе воскликнул один папа, когда председатель экзаменационной комиссии отказался от острова в Тихом Океане в обмен на пятерку его чаду. Правда, это не помешало любящему папаше выкупить весь институт.

Судья Гаагского трибунала Карла дель Понте расплакалась перед телекамерами и пообещала уйти в отставку и ловить бабочек в знаменитой южноамериканской долине. Жизнь стала налаживаться.

Руководители проекта съехались в Стокгольм для получения Нобелевских премий. Участники эксперимента тоже должны были получить заслуженные награды.

Сергей с Катюшей прогуливались по тихой шведской улице неподалеку от королевского дворца. После эксперимента они не могли долго обходиться друг без друга, потому что им больше не с кем было делиться воспоминаниями. Психологи смогли программировать нечистых на руку государственных деятелей и олигархов, но так и не научились лечить ностальгию.

Навстречу им шел сияющий Барсов. Он предвкушал вечерний банкет в королевском дворце и скорое возвращение домой. Когда между ними оставалось буквально несколько шагов, прямо перед Барсовым неизвестно откуда, казалось, прямо из воздуха появился человек. Он был высокий и узкоплечий. Его волосы были аккуратно поставлены вертикально вверх и покрашены в геометрически правильную красно-зеленую клетку.

– Хиппует. И необычайно горд собой, – прокомментировала Катюша и презрительно отвернулась.

Человек осторожно улыбнулся и приблизился к ней.

– Посмотрите, что у меня есть, – сказал он мелодичным голосом и показал им то, что было у него в протянутых руках.

На его ладонях стоял небольшой полупрозрачный куб, который вспыхивал то оранжевым, то голубым цветом, и в его глубине появлялись незнакомые пейзажи, которые все время менялись.

– Ну и что? – пожал плечами Сергей. – Подумаешь!

И отвернулся. Человек махнул рукой, и куб исчез.

– Между прочим, – сказал человек, – ему не требуется никаких источников питания.

Потом у него в руках оказалась довольно большая пластиковая коробка.

– Что это? – спросил Барсов.

Человек обрадовался.

– Это такой утилизатор мусора! – начал он радостно объяснять. – Смотрите!

И он стал кидать в коробочку обрывки бумаги и всякий мусор, который он доставал из кармана. Мусор бесследно исчезал.

Барсов нетерпеливо взглянул на часы.

– Все это прекрасно, – сказал он, – но вам, дорогие мои, надо еще подготовить речь на банкете.

И, подхватив Сергея с Катюшей под руки, он повел их к гостинице.

Человек печально посмотрел им вслед, прикоснулся к левому запястью и исчез, прихватив с собой неудачно приземлившегося рядом с ним воробья.