Неисторический материализм, или ананасы для врага народа

Всю следующую неделю Барсов с Андреем давали ему инструкции. Сергей неплохо знал английский и высшую математику. Поэтому Андрей во время своего проникновения в пятьдесят третий год смотался в педагогический институт Средневолжска и узнал, что преподавателей по этим специальностям не хватало. Впрочем, их не хватало по всем специальностям, кроме физкультуры. Андрей, сказав, что сам он – дипломированный преподаватель физкультуры, получил отказ. Зато он намекнул, что в Средневолжск прибывает замечательный специалист с московским дипломом – Бахметьев Сергей Александрович. Вот только беда, квартиры у замечательного специалиста нет. В ответ на робкое замечание о новом общежитии в центре города, где туалеты, между прочим, не на улице, а на этаже, Андрей опечалился и сказал, что в таком случае универсальный специалист, знающий два таких нужных предмета и являющийся как бы сразу двумя специалистами в одном лице, лучше поедет работать в подмосковный городок Истру, где ему предоставляется однокомнатная квартира со всеми удобствами. Этого Валентин Николаевич Дьяконов, ректор института, вынести не мог.

– А мы ему – двухкомнатную, – решительно сказал он. – Правда, дом деревянный и уборная в коридоре…

Ломаться Андрей не стал и согласился, но для конспирации сделал вид, что уборной в коридоре он не особенно доволен.

– Зато коллектив замечательный, – похвастался Дьяконов, и на этом они расстались. Андрей согласился, что хороший коллектив вполне заменяет собой хороший сортир, зашел за угол, нажал на диск и вернулся.

– Вот так и не попытался нормальную квартиру с цивилизованным туалетом выбить, – проворчал Сергей.

– Сюда сбегаешь пописать, – отмахнулся Андрей. – Там цивилизованные туалеты всего-то в паре домов, у членов горкома и обкома партии.

– Да? – обрадовался Сергей. – А давай, устрой меня в обком.

– Там – мафия, – вздохнул Андрей. – Вот приедешь – разберешься.

Из дома Сергей позвонил Гуле на работу, сообщил усталым хриплым голосом, что он уезжает в длительную опасную командировку, но просит не плакать и не волноваться, потому что будет по-прежнему появляться дома по вечерам, но иногда не ночевать дома. Встревоженная Гуля, полная самых мрачных сомнений и предчувствий, тут же примчалась домой и начала плакать и волноваться.

– Так ты уезжаешь в командировку или будешь появляться по вечерам? – попыталась уточнить она, отказываясь понять, как можно совместить и то, и другое.

– Иногда даже буду ночевать дома, – пообещал Сергей и тут же заполучил скандал.

Гуля бушевала и требовала немедленно сообщить имя той стервы, с которой он собирается ей изменять под видом выдуманной командировки, а также тех друзей, которые собираются обеспечить ему прикрытие, предположив, что она – Гуля – такая дура, что поверит во весь этот подлый обман. И вообще, никто не заставляет его жениться насильно, но если он – обманщик и изменщик – вздумает увильнуть, то Гулины

братья – горячие дагестанские парни…

Сергей, которому настрого запретили говорить о путешествии во времени, бросился к телефону.

– Андрей, – закричал он в трубку, – сам ей объясняй как хочешь. Она думает…

Гуля вырвала у него трубку и сама высказала Андрею, что она думает о нем, о его работе (по отдельным обрывкам фраз можно было понять, что она считает Андрея профессиональным сутенером) и о некоторых его ближайших родственниках.

– Я говорил, – бросил в трубку Андрей, не заботясь о том, кто его услышит, Сергей или Гуля, – что тебе надо жениться на умной.

Нельзя сказать, что это помогло успокоить Гулю. Скорее, наоборот. А поскольку Сергей, которому эта фраза предназначалась, ее как раз не услышал, то он не мог понять, с чего его невеста – девушка обычно слегка робкая, нежная и невинная, как весенний цветок дагестанских

гор, – пришла в такую ярость. Сергей несколько раз открыл рот, пытаясь что-то сказать, но не смог сам себя услышать, испугался и замолчал, молча думая, не соскучился ли он по родителям. По всему выходило, что соскучился. Просто-таки не терпелось их повидать. Эта мысль Сергея очень взбодрила. Он даже решительно крикнул, дождавшись, когда Гуля сделала паузу, чтобы набрать воздух в легкие:

– Ах, ты мне не доверяешь? Тогда я ухожу!

Под гневные речи, касающиеся в основном бойцовских качеств горячих дагестанских братьев, Сергей побросал в сумку свои вещи, радуясь тому, что не успел обрасти имуществом в Гулиной квартире, а еще более – тому, что дагестанские братья не успели покинуть родной аул.

Мама ему очень обрадовалась. Несмотря на то, что Гуля всячески старалась поддерживать с ней хорошие отношения, мама никогда не одобряла их матримониальных планов.

– Можно, конечно, сходить с ней разок в загс, – задумчиво сказала она, – хотя бы ради того, чтобы ты узнал, наконец, на ком женился.

Сергей непонимающе уставился на нее.