Неистовая волна

— Представляешь, Олежка, — шептал Солохин, — девчонки погибли… Ну, те, которые нас на заправке снимали. Гулька и Дуська. Попеленко рассказал, когда нас в медпункт привезли… Их вроде сняли после нас крутые чуваки на «Крузере». Пьяные были, море по колено, им и в голову не приходило, что такое начнется. Отвезли девиц на Камышовую, 240, тогда еще можно было проехать, давай бухать да веселиться. Не поняли, наверное, что к чему, когда вода к горлу подошла. Все погибли — и девчата, и пацаны… Жалко, Олежка. Вроде шлюхи, а все равно жалко. Нормальные бабы, не вредные, веселые…

Соболевский молчал. Обрисовалась еще одна красотка. В соломенной шляпке, в нарядных шортах и с длинными ногами. Она ходила по площади с поджатыми губами, всматривалась в лица людей. Заметив Соболевского, издала победный рык и бросилась к нему.

— Ты, комок моих нервов! — сварливо воскликнула красотка. — Сколько можно тебя искать! Все нервы мне вытрепал! Позвонить не мог? Господи, Олег, ну на кого ты похож! — она немного подобрела, склонилась над ним. — Ну всё, пошли домой, нечего тут торчать, я завтрак приготовила…

Соболевский поднял глаза. В них было что-то необычное. Красотка втянула воздух, чтобы издать в пространство очередную тираду… и немного оторопела.

— Ты чего?

— Прости, Наталья, — прошептал Олег. — Так вышло, никто не виноват… Я потом тебе все объясню, ладно?

С непростительным опозданием она обнаружила на плече мужчины женскую головку с большими глазами. Хуже того — ее мужчина обнимал какую-то пигалицу! Не заметить это сразу было трудно, но Наталье удалось. Она нахмурилась, напряглась, побелели и задрожали скулы.

— Эй, Олежка, минуточку… ты чего? Головой ударился? Кто это рядом с тобой?

Соня тяжело вздохнула и закрыла глаза. Она не стала отстраняться от инспектора ДПС.

— Наталья, прости, — повторил Олег твердеющим голосом. — Давай позднее поговорим, хорошо? Ей-богу, мне очень жаль, но уже ничего не попишешь. Это выше нас. Ты же не собираешься устраивать сцену?

Наталья не была сторонницей скандалов в публичных местах. Она смертельно побледнела, таращилась на разлучницу с растущим ужасом. Менялось что-то в голове, переворачивались представления об окружающем мире. Она все поняла, поскольку не была наивной дурочкой. Дрогнуло и сморщилось лицо, она неуверенно отступила, стала исчезать, растворяться в колышущейся массе людей…

— Кто это был, Олежка? — прошептала Соня, открывая глаза.

— Тебе я тоже потом объясню, — скупо отозвался он.

— Красивая…

— Не красивее тебя, — фыркнул Олег.

Она печально улыбнулась.

— Нам мало проблем, что уже есть? — потом глаза ее наполнились слезами, она обняла его за шею, прижалась. — Я никому тебя не отдам, теперь ты мой…

— Твой… — блаженно улыбаясь, прошептал Олег. — Никуда не уйду. Поздно я тебя нашел, Соня, но лучше поздно, чем никогда…

Появилась еще одна женщина — немного нескладная, в больших очках, не сказать, что красавица, но что-то в ней было. Возможно, обаяние. Она завизжала, запрыгнула на Солохина, стала трепать его за уши, целовать, радостно смеяться. Потом засуетилась, подняла, куда-то потащила.

— Танька моя, — смущенно объяснил напарник, удаляясь и выворачивая шею. — Мечта идиота. Знаешь, какой огонь? Ладно, напарник, не кашляй. Ты, Соня, тоже держись. Хорошо вы, ребята, начали…

— Может, и мы пойдем? — прошептала Соня, провожая странную парочку глазами.

— Пойдем, — кивнул Олег. — Еще не знаю, куда, но обязательно пойдем…

Город надрывался от плача. Десятки тысяч людей в одночасье остались БЕЗ НИЧЕГО. Тысячи потеряли родных и близких. МЧС не справлялось — не хватало еды, одеял, горячего питания. Раздавали сухой паек, но особо не усердствовали — многим людям, чтобы забрать свою порцию, приходилось идти пешком несколько километров. Прибыли волонтеры из Пятигорска — бледные студенты из грузовиков раздавали людям воду, хлеб, одеяла. Их благодарили, а они бледнели еще больше. Зрелище разрушенного города вгоняло в тоску. По ошибке подвезли из Краснодара несколько коробок с галстуками. Люди недоуменно их перебирали, прикидывали — коротковаты, чтобы повеситься… Ближе к вечеру на главной площади Таманска возник стихийный митинг. Толпились тысячи возмущенных горожан. Люди плакали, кричали, что власти затопили их, как котят, слили на них Бержанское водохранилище, чтобы не пострадал Новороссийск и дачки богатеньких олигархов. Почему людей не предупредили?! «Вы видели хоть кого-нибудь из нашей администрации? — гневно вопрошали люди. — Мы за весь день не видели ни одного человека! Где они? Струсили, убежали?» Перед разгневанной толпой появился лишь один представитель местной власти — руководитель пресс-службы городской администрации. Он был бледен, кусал губы, но оправдывался более-менее внятно. Да, граждане, мы признаем: в городе подтоплено несколько тысяч домов…

— Подтоплено? — летели из толпы возмущенные выкрики. — Разрушено и смыто!

Но власти неоднократно предупреждали о возможном наводнении. Была бегущая строка по телевизору…