Неистовые джокеры

Обычно Хираму нравилось ехать по городским улицам, следя за причудливыми сюжетными поворотами человеческой драмы, разыгрывающейся на тротуарах Манхэттена, сквозь затемненные стекла своего «бентли» и предоставляя шоферу беспокоиться о дорожных пробках и таксистах-камикадзе. Но сегодня Джокертаун и примыкающие к нему кварталы превратились в царство хаоса — джокеры вышли на улицы, да еще и тысячные толпы туристов хлынули в город в предвкушении праздничных шествий, уличных ярмарок, фейерверков и прочих мероприятий, знаменующих наступление Дня дикой карты.

Чтобы не попасть в давку, Хирам велел Энтони ехать по Франклин-Делано-Рузвельт-драйв, но и там творилось что-то невообразимое. Неплохо было бы заскочить домой и переодеться, но время поджимало. Они поехали прямо к Эмпайр-Стейт-Билдинг.

Вход в скоростные лифты до «Козырных тузов» перегораживали бархатные канаты, а изящная табличка с золотыми буквами гласила: «ЗАКРЫТО НА ПРОВЕДЕНИЕ ЧАСТНОГО МЕРОПРИЯТИЯ». Хирам легко перескочил через канат — для человека весом всего в тридцать фунтов этот фокус не составлял никакого труда, но неизменно вызывал удивленные взгляды. Лифт поднял его прямо в фойе ресторана.

Едва только двери открылись, как он услышал голос своего шеф-повара — тот устраивал кому-то выволочку. Как пить дать, поварихе по соусам; они вечно грызлись, как кошка с собакой.

Швейцар подметал гардероб.

— Смитти, не забудь выбросить пепел из пепельниц, — напомнил ему Хирам.

Он остановился и оглядел зал. Мраморный пол сверкал, обивку диванов только что вычистили. Стены пестрели фотографиями знаменитостей самого разного рода: политиков, спортивных звезд, секс-символов, светских львов, писателей, кинозвезд, журналистов и бесчисленных тузов. Многие сопроводили свои портреты теплыми дарственными надписями Хираму. Он остановился и поправил фотографию сенатора Хартманна рядом с Плакальщиком, сделанную в тот вечер, когда сенатора переизбрали еще на один срок, потом сквозь широкие двустворчатые двери вошел собственно в зал ресторана.

Здесь голос Поля Ле Барре был слышен куда лучше, несмотря на гул. Работники расставляли круглые столы для банкета и убирали в кладовки обычные столики. Бригады уборщиков занимались полами, длинной изогнутой стойкой бара и великолепными люстрами в стиле «арт-деко», которые составляли часть неповторимой атмосферы «Козырных тузов». Широкие двери на террасу были распахнуты, чтобы проветрить помещение, и свежий нью-йоркский ветер беспрепятственно проникал в зал. Снизу доносился приглушенный далекий шум дорожного движения и вой полицейских сирен.

Подошел Кертис, его метрдотель и правая рука, с десятком плотных плакатов под мышкой. Это был высокий и стройный темнокожий мужчина с седыми волосами. Сегодня вечером, облаченный в смокинг, он будет неотразим. Сейчас же, одетый во фланелевую рубаху и поношенные джинсы, Кертис казался просто задерганным.

— На кухне творится черт-те что, — без предисловия заявил он. — Поль утверждает, что Мириам испортила его фирменный соус голландез, и грозится скинуть ее с террасы. На кухне случился небольшой пожар, но его уже потушили. Ничего не сгорело. С ледяными скульптурами задержка. Сегодня утром шестеро наших официантов позвонили и сказали, что заболели. Карнавальная лихорадка, как я это называю, осложненная тем обстоятельством, что на этих приватных вечеринках никто не дает никаких чаевых. Щедрая премия может способствовать чудесному исцелению. Уже есть традиционные слухи о том, что будет Золотой мальчик, и я уже получил три звонка от гостей, которые во что бы то ни стало желали сообщить, что, если он здесь появится, они не придут. Да, еще звонил Проныра Даунс — с требованием пригласить его, иначе журнал «Тузы!» никогда больше не упомянет наш ресторан на своих страницах. А у вас как дела?

Хирам вздохнул и провел рукой по лысине — этот нервозный жест остался с тех времен, когда у него еще были волосы.

— Скажи Проныре, что я позволю ему прийти, если их редактор в письменном виде поклянется никогда больше не упоминать наш ресторан на своих страницах. Найми шесть временных официантов — нет, лучше десятерых, они не такие вышколенные, как наши постоянные. Что касается Поля, за него я спокоен. Он пока никого еще ниоткуда не выкинул.

Он двинулся к своему кабинету. Метрдотель не отставал от него ни на шаг.

— Все когда-то случается в первый раз. А что с Золотым мальчиком?

Хирам фыркнул.

— Эти разговоры ходят каждый год, но он так ни разу и не появился. А если появится, я лично разберусь с его обедом. Это схемы размещения?

Кертис передал ему плакаты, которые держал под мышкой.

— Я позвоню Кельвину и проверю, как там ледяные скульптуры, — сказал он.

Уорчестер отпер дверь своего кабинета.

— Выкину, ей-богу, выкину! — бушевал на кухне Поль Ле Барре. — Будешь лететь и думать, как правильно готовить голландез! Может, даже что-нибудь придумаешь, если только раньше не разобьешься всмятку!

Хирам поморщился.