Неистовые сердца

— Мы впустили тебя в наш дом, — прошипел Менава. — Мы научили тебя нашим обычаям, и вот как ты нам отплачиваешь? Пытаясь убить Эйса Вуда?

— Как ты спустился с порталов? — спросил Эйс голосом грубым, как наждачная бумага.

Пит захрипел, вцепившись в руку Каджики. Охотник, должно быть, ослабил хватку, потому что Питу удалось выпалить:

— Я прыгнул.

— И никто его не видел?

Эйс скользнул взглядом по лицам охранников, подпрыгивающих вокруг него.

— Или ему кто-то помог?

Из них какофонией вырвался залп протестов, сравнимый с тем, что раздался внизу, в Долине, где все собрались вокруг Кэт и Гвенельды и, прищурившись, наблюдали за развивающимися событиями.

— Что он сделал? Промыл вам мозги? Только потому, что одна из ваших людей вышла за него замуж, это не делает его добродетельным человеком. Он убийца! Точно так же, как его отец и его дед. Грёбаный убийца! — закричал Пит.

— Мы все убийцы, — сказал Менава своим громоподобным, но спокойным голосом. — Мы все убивали, Пит. Но мы также научились складывать наше оружие и использовать слова вместо стрел и пыли.

— Очень хорошо, что это тебе помогло. Посмотри на то, где многие из вас живут. Подвергнуты остракизму в грёбаной долине.

— Мы сами выбрали это место. Нам предложили калимбор. Нам предложили Поляны. Мы выбрали это место. Никто не заставлял нас жить здесь, — сказал Менава, но затем покачал головой. — Почему я утруждаю себя объяснениями? Мы не обязаны тебе ничего объяснять, Пит. Мы тебе ничего не должны.

— Даже милосердия, о мирный воин?

Пит огрызнулся, но затем его щёки округлились и покраснели, когда Каджика согнул его руку.

Менава не позволил насмешке Пита вывести его из себя. Вместо этого он спокойно повернулся к Эйсу:

— Что бы ты хотел, чтобы мы с ним сделали, Массин?

Массин… Даже для Неблагих мой брат считался сувереном? С тех пор, как был построен Харени, ни один Неблагой не произносил этого термина, всегда называя неверрианских королей по именам.

На мгновение единственным шумом, который можно было услышать по всей долине, было покачивание высокой травы и тихие хрипы, срывающиеся с трепещущих губ предателя.

Затем Эйс сказал:

— Я позволю Каджике решить его судьбу. В конце концов, Каджику пытали и обокрали.

Напряжение сгущалось под этим тёмным выступом, пока охотник взвешивал предложение моего брата. Его взгляд переместился с Эйса на меня. Он пытался понять, испугает ли меня убийство этого человека? Несмотря на то, что я ненавидела идею причинения смерти, я ненавидела идею позволить Питу жить ещё больше.

— Единственный способ для охотника убить другого охотника — это обезглавить его. Я не хочу обезглавливать тебя, Пит, но и не хочу позволять тебе сохранить свою жизнь после всего, что ты сделал. Поэтому я проявлю к тебе милосердие, попросив Эйса Вуда вонзить свой меч из гассена в твое чёрное сердце, — Каджика коснулся шрама мужчины. — Даже несмотря на то, что ты заслуживаешь гораздо худшего, чем быстрая и безболезненная смерть.

Мой брат расправил плечи. Ожидал ли он, что не будет участвовать в исходе?

— Тогда, возможно, ты захочешь убраться с дороги. Не хотел бы поранить тебя своим мечом.

Эйс оглянулся на меня, а затем снова сосредоточился на охотнике.

— Лили никогда бы меня не простила.

Каджика ухмыльнулся, а затем отпустил Пита и подтолкнул его к моему брату, чей меч уже был занесён. Эйс вытянул руку, и лезвие прошло прямо через грудь Пита.

Когда хлынула кровь, я отвернулась. У меня начало скручивать желудок уже только от скользкого звука. Когда запах достиг меня, я спрыгнула обратно в Долину и приземлилась на корточки рядом с Кэт.

— Они убили его? — спросила она.

Я стиснула зубы, чтобы сдержать рвоту, обжигающую моё горло.

Кэт погладила мой сгорбленный позвоночник.

— Кто убил Пита, Лили?

Кто убил его?

«Я», — показала я.

— О чём ты говоришь? Я наблюдала за тобой… Ты не извлекала свою пыль.

Я навлекла это на Пита, точно так же, как навлекла это на моего брата и Каджику. Если бы я никогда не отправилась на поиски Дэниели, кровь бы не пролилась.

Кэт опустилась на колени рядом со мной.

— Что там произошло наверху?

Руки подняли меня с земли, затем прижали к тёплой, бешено бьющейся груди.

— Я сказал тебе оставаться рядом с Гвенельдой, ма мика. Я знал, что добром это не кончится.

Я проглотила свою желчь. «Это всё моя вина», — прошептала я ему в голову.

— Лили… — пробормотал он.

«Мне никогда не следовало отправляться на поиски людей, которые не хотели, чтобы их нашли».

В его глазах отражались груды каменных выступов, поросших высокой травой.

— Такие люди, как Пит… они не становятся злыми в одночасье. Внутри него таилось зло. Поверь мне, я испытал это на собственном опыте. Он получал огромное удовольствие, разделывая моё тело.

Я сморщила нос, всё ещё не чувствуя себя особо невинной, хотя его слова немного облегчили мою вину.