Неистовый голод

Члены стаи Бьорна отказались от комментариев. Марсию несколько раз цитировали в различных статьях, порочащих перевёртышей и поносящих стаю Бьорна. Одна конкретная цитата встретилась в нескольких статьях: «Моя дочь была прекрасным человеком во всех смыслах. Кристофер Брукс забрал её у нас и убил — ударил ножом, задушил, а потом застрелился, как трус. Он лишил их дочь матери. Он зло в чистом виде».

Потирая затылок, Фрэнки откинулась на спинку дивана. Она надеялась получить ответы, но теперь появилось больше вопросов. Правда ли, что Кристофер принимал наркотики? Возможно ли, что он на самом деле был психически неуравновешенным? Почему он убил её мать? И… почему не убил Фрэнки?

Желая узнать больше о его стае, она забила «Калифорнийская стая Бьорна» в поисковую систему. И снова выдало много результатов. Найдя сайт, который, казалось, был посвящён записи информации о волчьих стаях, она нажала на ссылку. Там лишь краткая история стаи, что неудивительно, поскольку перевёртыши очень скрытные и замкнутые. Убийство её матери было кратко упомянуто в связи со стаей. Однако автора статьи, казалось, больше интересовало событие, которое позже привело к разделению стаи. Предположительно, первоначальный Альфа, Рик Коулман, проиграл дуэль своему сыну-подростку Трею. Вместо того чтобы отойти в сторону и позволить подростку править, Рик изгнал его. Многие поддержали изгнание. Те, кто не поддержал, затем ушли с Треем, объединившись в стаю Феникса. Фрэнки нажала на гиперссылку, которая привела её на страницу о Стае Феникса, и обнаружила, что заинтригована тем, что прочитала… Сражалась со стаей Бьорна после смерти отца Трея, Бета занял позицию Альфы. Несколько столкновений с экстремистами, выступающими против перевёртышей. Защита убежища для перевёртышей-одиночек. Подозрение в причастности к исчезновениям местных мафиози. Фрэнки задумалась, была ли Лидия одной из волчиц, ушедших с Треем, или осталась со стаей Бьорна. Прищурившись, Фрэнки внимательнее присмотрелась к фотографиям членов стаи Феникса, стоящих возле магазинов или закусочных — все фото были сделаны издалека и, скорее всего, без ведома стаи. Она не видела ни одной женщины, похожей на Кристофера, но это на самом деле не давало ответа на вопрос о том, была ли Лидия частью стаи.

Проклятье, ничто из того, что Фрэнки прочла, не ответило ни на один из вопросов. Читать о том, что пережила её мать… было тяжело. Она ненавидела, что жизнь её матери оборвалась, и было ненавистно, что она испытала такую боль перед смертью.

Фрэнки должна ненавидеть Кристофера, так? Она должна презирать человека, который убил её мать и себя прямо у неё на глазах. Но нет. Может, потому, что всё казалось нереальным. Может, потому, что она была не уверена, как можно ненавидеть кого-то, кого не помнишь. Может, потому, что она просто не могла разобраться. Она знала о перевёртышах, что они верные, преданные, заботливые товарищи, которые часто иррационально чрезмерно опекали себе подобных. Фрагменты истории просто не сходились. Но с другой стороны, она мало знала о Кристофере, чтобы оценить относится ли он к тому типу людей, которые могут причинить вред любимым. Ей нужно поговорить с людьми, которые знали его.

Не было никакого смысла возвращаться к бабушке с дедушкой с расспросами — они либо скажут ей прекратить разборки, либо ещё больше навалят лжи. Фрэнки нужны факты. Даже если они сказали ей правду, их ответы были бы окрашены ненавистью к Кристоферу. Не то чтобы она, скорее всего, узнала правду от волков. Весьма возможно, что ответы Лидии будут окрашены любовью к Кристоферу, но на самом деле невозможно это знать, не дав женщине шанса. Она ведь предложила ответить на вопросы Фрэнки, да? Может, она скажет правду, а может, и нет. И, ладно, может, Фрэнки интересовался ею.

Допив остатки вина, она выключила ноутбук и снова уставилась на фотографию Кэролайн в рамке на каминной полке и задумалась, расстроится ли её мать из-за того, что Фрэнки ищет ответы — чёрт возьми, Марсия и Джеффри расстроились бы, и они, без сомнения, восприняли бы её встречу с Лидией как предательство. Но для Фрэнки это не предательство. По её мнению, совершенно естественно, что она хотела получить ответы на вопросы и узнать о своём прошлом. Это её жизнь; она имела право знать о ней всё. И если её семья по материнской линии не могла с этим смириться, что ж, уже не впервые они не одобряли её выбор. И всё же ей не нравилась идея встретиться лицом к лицу с людьми, которые её вырастили. Любили её.

«Но они никогда по-настоящему не принимали тебя», — прошептал тихий голосок в её голове.

Фрэнки не могла с этим поспорить. А потом в голове зазвучал другой голос — не её голос.

«Ты не встретишься с этими волками, Франческа. Я запрещаю».

Фрэнки нахмурилась, услышав голос Марсии. Запрещаешь, да? Это совершенно неправильно говорить доминирующей волчице.

Глава 3