Неистовый голод

Лидия глубоко вдохнула.

— Встреча прошла лучше, чем я ожидала. Не было ни криков, ни осуждения.

Трик кивнул.

— Она впечатлила меня.

— Почему? — спросил Райан, выезжая с парковки.

— Я уже догадывался, что её бабушка и дедушка скормили ей какую-то ложь, — ответил Трик. — Но она не утверждала: «Я не знаю, кто я теперь, узнав, что всё сказанное мне в прошлом — ложь». Если не считать единственного замечания, она не бросалась обвинениями и не вымещала гнев на Кристофере или Лидии. — Он снова встретился с ней взглядом в зеркале заднего вида. — Я имею в виду, ты сейчас самый близкий ему человек, Лидия, но она не набросилась на тебя. Она крутая.

— Было бы шоком узнать, что один из твоих родителей убил кого-то, — сказал Райан. — Особенно, если этот кто-то твой второй родитель. Фрэнки сказала, что она ещё не всё до конца обдумала. Когда это произойдёт, она может повести себя по-другому.

— Как думаешь, она позвонит? — спросил Кэм, сплетая с Лидией пальцы.

Трик ухмыльнулся.

— Думаю, да.

Чёрт, она сделает больше, чем просто позвонит и посетит их территорию. Рано или поздно она переедет туда.

Однако он не сказал этого, потому что знал, что произойдёт — Лидия запаникует, думая, что он может отпугнуть Фрэнки, и попросит его держаться от неё подальше. Он даже не смог бы винить Лидию за это, учитывая, что ситуация и без того достаточно сложная. Но он не мог держаться подальше от Фрэнки, так что пока он никому не будет говорить о своём открытии.

Кэм выгнул бровь.

— Даже если люди, вырастившие её, расстроятся?

— Да, — сказал Трик. — Её волчица очень доминирующая. Держу пари, её бабушке и дедушке было чертовски трудно добиться от неё хоть какой-то уступчивости.

«Его пара не слабачка», — с гордостью подумал он.

Она была совсем не такой, какой Трик ожидал увидеть свою пару, что на самом деле казалось типичным для судьбы. Дело не только в том, что она сильно отличалась от его обычного типа, но и в том, что она в большей степени человек. Возможно, она провела первые несколько лет жизни в стае, но у неё не осталось никаких воспоминаний о том времени. Она жила как человек. Вероятно, она мало что знала о перевёртышах. На самом деле, маловероятно, что она знала об истинных парах. Он не был готов к встрече с парой, которая так мало знала о себе подобных. Более того, они знакомы. Когда-то она была так близко к нему, но он не знал, что она принадлежит ему — или, по крайней мере, не осознавал этого. Теперь он задавался вопросом, действительно ли чувствовал, что она принадлежит ему на каком-то уровне, не поэтому ли жил с желанием найти свою пару все эти годы — это скорее потребность вернуть то, что потерял. И он ненавидел себя за то, что не мог сделать это. Ненавидел за то, что она пока не воспринимала его как пару. Ненавидел, что его давний план быстро заявить права на неё не сработает. Это не означало, что он опустит руки, просто ему придётся пересмотреть план. Он медленно, но верно будет входить в жизнь Фрэнки до тех пор, пока она не сможет представить существование без него. Он прекрасно себя знал и понимал, что не будет сдерживаться. Нет, он будет навязчивым. Полным нежелательных советов. Он расспросит её обо всём под прикрытием вежливой беседы. Будет настаивать на том, чтобы что-то сделать для неё. Неожиданно появится у неё дома. Да, он будет занозой в заднице. И это странным образом заставило его улыбнуться.

Глава 4

Когда заиграла песня Led Zeppelin про лестницу в небеса, Фрэнки согнула руку и поморщилась. Рука начинала затекать и неметь от всей этой шлифовки металла. Однако она не хотела прекращать работу над скульптурой. Та ещё не готова.

Фрэнки схватила с полки бутылку с водой, и, открыв её, сделала большой глоток. Услышав, стук в дверь, благодаря чуткому слуху перевёртыша, она проигнорировала его. Фрэнки решила, что это Брэд, который несколько раз пытался дозвониться до неё утром. Он оставил голосовое сообщение, говоря, что просто хотел поговорить о Лидии, прежде чем Фрэнки примет какое-то необдуманное решение. Другими словами, он надеялся отговорить её от встречи с Лидией. Учитывая то, что она уже с ней встретилась, это бессмысленный разговор. Он бы не разозлился — он уважал то, что у неё есть собственное мнение, и она может принимать решения сама, — но разочаровался бы в ней. Его лекции были длинными и нудными, а у неё на них не было ни времени, ни желания. Кроме того, она ещё не решила, стоит ли ей встретиться с Айрис, и не хотела, чтобы чьё-то мнение повлияло на решение. Принять его оказалось непросто, пока она чувствовала себя эмоционально нестабильной и, как будто её тянули в разные стороны. Предсмертная просьба Айрис казалась справедливой. Старушка потеряла своего сына, и, если то, что говорила Лидия, правда, ей запретили видеться с внучкой. Айрис не заслужила быть наказанной за кого-то другого, даже если этот кто-то был её сыном.