Неистовый Лимонов

Был господин Руцкой коммунист и таковым попал в депутаты, затем расколол коммунистов, был выгнан из компартии. За эти деяния стал подельником Ельцина, вицепрезидентом. Позднее, думая, что он уже на финишной прямой к власти, стал соперником Ельцина и оказался в Белом доме в компании Хасбулатова (бывший ельцинист), ВС и ФНС. Бездарно провалился как соперник президента, подставил под пули людей. На нем же ни царапины. В свое время грозился отдать под суд авторов «Слова к народу». Руцкой ораторствует в хоре, призывает нас идти за ним и подобными же пастухами стада человеческого. Да на вас (за редкими исключениями) клейма негде ставить. Предали, ошиблись, струсили многие из вас не раз и не два.

Власть и оппозиция. Белесая и бестелесая лужа, откуда по прихоти политической погоды выгоняет грязные массы лидеров во власть и обратно, в оппозицию.

Даже несгибаемый якобы Проханов, еще вчера называвший себя (с вызовом) фашистом, стал с друзьями-соглашателями в центристскую позу и с удовольствием поговаривает о коалиционном правительстве.

Галлюционаторные беседуют, наклонившись друг к другу, Егор Гайдар и Геннадий Зюганов. Действие происходит в Государственной думе. Две лужи слились в одну, белесое стало бестелесым, похабное, вонючее желе нашей политики стало одной массой.

Все «патриоты», все «националисты» — даже Козырев говорит сегодня, что будет «защищать русских». Даже Полторанин выступает против лагерного идиш по телевидению.

Владимир Вольфович Эйдельштейн-Жириновский клеймит сионизм.

Предполагаемый автор очень специфической брошюры «Куда идут русские» Стерлигов создал вместе с Жириновским Всемирный конгресс славянских православных и христианских народов.

Еще немного, и в рубрике «Национальная элита» газеты «Завтра» появится интервью Александра Проханова с главным патриотом России Борисом Николаевичем Ельциным.

«Лимонка» в Зюгановых

Французские и московские газеты, помогая друг другу ложью, обвиняют меня в «фашизме». Спрашиваю себя: «Я — фашист?» И отвечаю: «НЕТ», ни в строго терминологическом смысле («фашист» — член ф. партии Муссолини 1919–1945), ни в бытовом, я не «грубый насильник» — именно так определяют фашистов словари. Если бы я был фашистом, я бы заявил об этом сам. Прямо. Не в моих правилах скрывать свое лицо. Я — русский националист 1994 года со всеми вытекающими отсюда последствиями. Я пришел к моему национализму как к естественной мере самозащиты моей нации от агрессии других наций, как мелких национальностей бывшего СССР, так и мощного антирусского НАСТУПЛЕНИЯ ЗАПАДНЫХ НАЦИИ (во главе с Соединенными Штатами Америки) на Россию. Помимо национального движения, я не вижу другой силы, способной поднять Россию со смертного одра.

Если уточнить, спросить меня, какого типа я националист, я отвечу, что я национал-большевик. Моя цель — РУССКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ. А еще точнее — две революции в одной: национальная и социальная. Россия сегодня — страна третьего мира. Мы колонизированы и Западом, и бывшими республиками, потому одна цель национал-большевизма — создать движение за национальную независимость, каковое логически завершится национальной революцией. Мы сделаем Россию страной русских. Еще одна главная цель — подавляющее большинство русской нации страдает от эксплуатации новым классом буржуазии (бывшая советская номенклатура в полном составе плюс разбогатевшие преступники), потому наша задача — добиться социальной справедливости в России. Путем социальной революции. Если уж сближать мою идеологию национал-большевизма с прошлым, то ближе всего окажутся диссиденты национал-социализма, сторонники «второй революции» во главе с Эрнстом Рэмом. Расходясь с господином Гитлером, Рэм был неудовлетворен тем, что пусть национальная революция и восторжествовала выборным путем (приведя к власти национальные силы), социальной революции не произошло. Эрнст Рэм говорил о необходимости «второй революции», за что и был ликвидирован вместе со своими сторонниками в «Ночь длинных ножей» 30 июня 1934 года. Вторая революция, по замыслу Рэма, должна была свести счеты с правыми (первая — выборы января 1933-го года — свела счеты с антинациональными левыми силами), с реакцией: с крупными финансистами, с аристократией, с прусскими помещиками — юнкерами, с генералитетом армии. На подобное сближение я согласен, и оно меня нисколько не пугает и не унимает. Рэм был храбрый солдат и последовательный революционер.

Антисемит ли я? Не был никогда, но становлюсь. «Читая „Московский комсомолец“», следя за карьерами вначале Гайдара (тихого.), а теперь Жириновского (буйного.), — становлюсь. Как видите, мой антисемитизм — лимитированный, он не направлен против евреев, не направлен против тех, кто завоевал себе Палестину и мирно живет с оружием в руках, не против русских. Но Гуревич, Минкин, Гайдар, Владимир Вольфович и иже с ними, их сотни, воюют против русских на нашей территории, насильственно прививая нам, северному народу, ближневосточные нравы.