Неистовый Лимонов

И еще. На том митинге, где Вы говорили с трибуны, я стоял в толпе. Я тоже наполовину (если не более) украинец, ноя — „за Великую Россию, коей Украина — неотъемлемая часть“. Мне не нужен брехливый кравчуковско-ельцинский „суверенитет“. Я — за суверенитет не для „паханов“, а для граждан. Когда я вправе ехать к матери в Днепропетровск, а моя сестра переселяться с Днепра на Неву, не ломая при этом комедию с „гражданством“. За суверенитет любого украинца над тюменской нефтью и любого русского над курортами Крыма. Ясно ведь, что паханы затеяли „суверенизацию“, только чтобы нас грабить. Всем стало хуже — зато эти юмористы изображают из себя „главу государства“. Дальше, когда начинаешь об этом думать, идут уже только трехэтажные выражения, поэтому не буду даже отнимать у Вас время. Удачи Вам и успехов».

Подписано было: «Александр Константинович Трубицын».

Так и напечатали.

Что касается Валерии Новодворской, которая начала свой путь в публицистику тоже на полосах «Нового Взгляда», то они с Лимоновым обменивались эпистолярными посланиями регулярно, пока однажды не пересеклись в нашей бухгалтерии в день выплаты гонораров и не повздорили очно. Воспроизведу один из ядовитых экзерсисов «безумной девы Леры», инспирированный «нововзглядовскими» публикациями Эдуарда:

«Я все могу простить Александру Проханову, Сергею Кургиняну, Эдичке Лимонову и генералу от КГБ Стерлигову. Охотнее всего — то, что рано или поздно они, каждый порознь или на паях, поставят меня и моих товарищей к стенке. Намедни нам подарили шикарную патриотическую карту, присланную в газету „Вечерний Ленинград“ аж в 1990 году и перепечатанную какими-то вынырнувшими из финских болот венедами. Так там ДальДСстрой как раз в Магадане, в Верхоянске, где полюс холода. Мы не обиделись. Мы ее на стенку повесили и любуемся. Но одной вещи я простить не могу: того, что они называют себя русскими националистами. Этот номер у них не пройдет. Как говорит Виктория Токарева, фигули вам на рогуле. Упаси бог, я не сомневаюсь в их стопроцентном славянском происхождении, меня вообще этнография не интересует. Но при чем же здесь русский национальный дух, если Русью от того, что они делают, и не пахнет? Затравленные они все какие-то.

Униженные и оскорбленные. Вы только их послушайте: и ограбили нас, и предали, и растлили, и выгнали, и оккупировали, и еще геноциду подвергли. Не народ, а, как говаривал Остап Бендер, жертва аборта.

Вот духовная газета „День“ плачет и рыдает, что ее суд (советский, оккупационный!) заставит Заславскому миллионы за диффамацию платить. Так просит она, убогая, чтобы читатели скинулись в случае чего. Чего плачут, чего рыдают? Взяли бы и не платили. Или слабо оккупантам не подчиниться? Нелегально „День“ выпускать, анев здании „Литгазеты“? „Демократический союз“ „Свободное слово“ до сих пор без регистрации печатает и не кашляет. А надо было, так и тираж у нас был, как у „Дня“. „Вставай, страна огромная“ — это не рок-фестиваль, это серьезно, этого не потянуть ни „Дню“, ни его читателям, запуганным, как кролики. Умирать буду — не забуду, как они свои собственные митинги с Манежа куда подальше переносили, чтобы мэрию не огорчать. А у „Демократического союза“ митинги все несанкционированные. Горбачева с Князем Тьмы сравнивают, а сколько они при нем сидели (не за хорошо накрытым столом)? Может, посчитаемся? В порядке соцсоревнования? Нет, хорошо, что не ФНС организовывал партизанское движение на оккупированных фашистами территориях в 40-е годы, а то война бы до сих пор не кончилась. Да, такой народ не то что Ельцин, но и Карлсон с крыши оккупирует. Если послушать наших патриотов, то получится, что русский национальный лозунг — это „Молодец среди овец, а на молодца и сам овца“. И вообще, что за манера всех тянуть в свою оперу нищих? Вас оккупировали? Нас — нет.

Мы — свободная индейская территория. Резервация. Белые туда не суются без спроса, а просто почтительно изучают нравы и фольклор. У патриотов получается, что русские — это какие-то калики перехожие. Все их обижают: и латыши, и литовцы, и эстонцы, и молдаване, и украинцы. Не напоминает ли вам это бессмертную сцену из „Бориса Годунова“ с юродивым Николкой, которого обидели маленькие дети — отняли копеечку (советскую империю)? Ситуация просто на сцену просится. В Театр на Таганке.

Месяц светит,

Котенок плачет.

Патриот, вставай,

Богу помолися.