Неистовый (ЛП)

Она дала ему свой номер телефона. Я мысленно сохранил его, на всякий случай, если я захочу написать и позвонить ей, или удостовериться, что она не украдена ублюдками Альферо.

– Деньги? – Тони протянул руку.

Я полез в задний карман и протянул их ему, зная, что скоро, счета будут прослежены до Альферо или другого преступного клана, снова подтверждая наши подозрения. Банкноты, как эти, всегда отмечались, что заставляло меня задаваться вопросом. Почему, черт возьми, Фрэнк дал ей их? Он хотел, чтобы мы нашли ее? Или он уже настолько стар, что не может мыслить трезво?

Энтони отсчитал десять штук и положил их в машинку. Как только бумаги были подписаны, он дал Трейси одну из наших временных карт, в которой также находилось устройство GPS. Она быстро положила ее в кошелек, и все напряжение покинуло мое тело. По крайней мере, я буду знать где она.

– У нас во всем порядок? – спросил я, складывая некоторые документы и запихивая их в карман.

Энтони кивнул.

– На данный момент, да.

– Хорошо, – я снова схватил руку Трейси. – Увидимся в воскресенье, дядя Тони.

– Не забывай о времени, иначе я закачу истерику.

– Да-да, – я помахал ему и заставил себя выглядеть счастливым, когда действительно знал, что Тони просто проверял меня, чтобы узнать, сколько Трейс знала о нашей семье.

К счастью, она просто улыбнулась.

Воскресный ужин. Как мило!

С моим мертвым отцом, это должно быть интересно, и, учитывая, что у меня не было привычки вызывать демонов, вполне уверен, что его место будет пустовать. Опять же, теперь я сидел во главе стола.

Я боролся со стоном поднимающийся из моей груди и смог вытащить ее из здания, не обернувшись на пятках и направить пистолет в голову Тони за то, что посмел бросить вызов мне. Кровь ревела, что я почти не слышал бормотание Трейс.

– Почему люди боятся тебя? – наконец спросила она, после тихой поездки на автомобиле назад в школу.

Мы подъехали к общежитию. Радио играло мягко на заднем плане, но я вовсе не был расслаблен.

– А ты боишься меня?

Она сглотнула.

– Иногда.

Это было больно, но я никого не винил, кроме себя. Я перегнулся через консоль и сжал ее руку.

– Ты ведь знаешь, что я никогда никому не позволю причинить тебе боль, верно?

– Видишь?! – закричала она. — Об этом я и говорю! Еще несколько дней назад ты уверял меня, что я всего лишь таракан у вас под ногами, который все время мешается. А теперь ты просто тащишь меня за покупками? Извини, но что-то явно не складывается, – ее глаза наполнились слезами, прежде чем она посмотрела на наши сжатые руки.

– Ну да, такова жизнь, – поклялся я, застонав. Я чувствовал, что слишком устал, так устал от этого дерьма. – Послушай, я просто предостерегаю тебя, вот и все. И то, что я хорошо отношусь к тебе не меняет того факта, что ты должна следовать правилам, если хочешь выжить здесь.

– Спасибо. Я уже поняла это, когда меня облили водой и закидали яйцами, – Трейси закатила карие глаза.

– Черт, почему ты не можешь просто делать все так, как я говорю?

Она пожала плечами.

– Я не люблю, когда мне указывают.

– Вот дерьмо, – я ухмыльнулся, наблюдая, как мягко вздымается и опускается ее грудь, когда она дышала.– Но это для твоей безопасности. Разве ты этого не понимаешь? Мир не такой веселый и идеальный, как ты, возможно, думала раньше. Люди ужасны. Человечество – это одна большая злая шутка, Трейси. Я просто пытаюсь не позволить им смеяться последними.

Она вздохнула, повернувшись ко мне лицом, и занавес каштановых волос упал на ее лицо.

– Так почему же они слушаются? Как ты добился возможности устанавливать правила?

Я замер, когда лунный свет упал на ее щеку, бросая тень на ее губы. Вздохнув, я обхватил ее лицо.

– Я хотел бы, чтобы это было не так. Я хотел бы, чтобы эти правила были придуманы не мной, и мне не приходилось бы следить за их соблюдением.

– Тогда не делай этого, – ее рука прижалась к моей груди. Я не был уверен, останавливала ли она меня или поощряла.

Это чувствовалось так хорошо — ее прикосновение. Особенно теперь, когда я знал, что она была той девочкой из прошлого.

– Иногда нам не дается право выбора. Нас просто вынуждают.

– Что это вообще значит?

Медленно, я открыл глаза и убрал ее руку с моей груди.

– Это значит, что с первого дня в школе ты должна слушать меня. Не прикасаться к Избранным, не дышать одним воздухом с Избранными и не... – я выругался. – ...Просто соблюдай правила.

– Почему? – ее нижняя губа задрожала. Я не хотел ничего больше, чем взять эту губу между зубами и затем поцеловать ее рот на протяжении нескольких часов. Я хотел утешить ее, но застрял между необходимостью защитить от всего. Я потерпел неудачу однажды, я не потерплю неудачу снова, это не было в моей голове, если она будет возвращена в свой мир. Я хотел бы это исправить. Я должен был это исправить.

– Потому, что ты по шею в дерьме и даже не понимаешь этого. И когда ты все поймешь, тебя уже лишат выбора. Черт, о чем я говорю? Ты лишилась права выбора в ту минуту, когда твой дед высадил тебя у этой школы, – я сказал слишком много.