Неистовый маркиз

— Все получилось как бы само собой. — Гость снова улыбнулся. — После того как я окончил Кембридж, меня взял к себе секретарем сэр Хэмфри Уорбертон. — Джулиана кивнула. Уорбертон был очень известным коллекционером и видным членом парламента. — Я стал проводить большую часть времени в его библиотеке, и он в конце концов взял себе другого секретаря, более подходящего человека. А я решил, что коллекционирование книг — гораздо более интересное занятие, нежели политика. У меня обнаружился определенный талант к книжному делу, а со временем я стал помогать некоторым приятелям сэра Хэмфри именно в этой области, особенно часто — после распродажи коллекции герцога Роксбургского.

— Должно быть, это было очень интересно, — заметила Джулиана. — Я хотела бы там оказаться. Но распродажа книг Тарлтона также обещает стать весьма примечательной, не так ли?

Гилберт утвердительно кивнул:

— Да, разумеется. Но я сейчас вспоминаю счастливые часы, проведенные в библиотеке сэра Хэмфри. Я там подолгу беседовал о книгах с его друзьями. А потом попытался привнести эту атмосферу в свой собственный дом. Надеюсь, вы как-нибудь присоединитесь к одному из моих собраний. Разумеется, в тот день, когда там будут присутствовать и другие леди.

— Я с радостью, — ответила Джулиана. — Знаете, а мне вспоминаются беседы с моим опекуном мистером Фиттерборном и с мистером Берчем.

— Мистер Берч из Солсбери? Известный книжник. Я с сожалением узнал о его кончине. Насколько я понимаю, ваш покойный муж был его помощником, верно?

— Да, одно время. Но потом, когда племянник мистера Берча решил взять дело в свои руки, Джозеф принял решение открыть собственную лавку. — Она не стала упоминать о том, что он не смог бы это сделать без ее денег.

Гилберт поставил на стол свою чашку и внимательно посмотрел на собеседницу.

— Поверьте, миссис Мертон, я очень хотел бы помочь вам, ведь вы так одиноки… И сэр Генри Тарлтон тоже так считает.

Джулиана опустила глаза и сделала вид, что размешивает сахар в чашке. Какое-то время она молчала, затем, не поднимая глаз, проговорила:

— Не могу понять, почему сэр Генри мне сочувствует. Ведь вам, наверное, рассказывали о былом соперничестве, даже вражде между моим опекуном и сэром Томасом Тарлтоном.

— Полагаю, сэр Генри хочет расплатиться за прошлое поведение своего дяди. Именно поэтому он хочет вам помочь. Так вы обдумали его предложение?

— Я бы с радостью, но дело в том, что я уже связана договоренностью с лордом Чейзом.

Казалось, ее ответ разочаровал Гилберта.

— Знаете, я все-таки поговорю с сэром Генри, чтобы понять, насколько его требования противоречат требованиям лорда Чейза, — поспешно добавила Джулиана.

— Миссис Мертон, как я уже говорил, сэр Генри — весьма выгодный клиент. Что же касается его требований, то он будет претендовать на несколько изданий. — Гилберт понизил голос. — В том числе — на «Бургундский часослов».

— Что ж, очень хорошо, — кивнула Джулиана, стараясь говорить как можно спокойнее.

— Так что, дорогая миссис Мертон, с Генри Тарлтоном вы сможете заняться более важными делами, нежели покупка пьес с пикантными названиями. — Гость на несколько секунд умолк, потом вновь заговорил: — И уж позвольте мне быть откровенным. Видите ли, дальнейшее сотрудничество с Чейзом может лишь повредить вашему положению, а может, и репутации. Поверьте, я знаю, что говорю. Поймите, вам следует проявлять предельную осмотрительность, ведь вы — одинокая женщина. Надеюсь — пока.

В сущности, Гилберт говорил то же самое, что и Артур: мол, оставьте Чейза в покое, иначе вас ждут неприятности. И к предупреждению мистера Гилберта следовало прислушаться, так как он в книжном мире считался весьма уважаемым человеком.

Возможно, ей, Джулиане, можно было бы радоваться. Ведь если она правильно поняла слова мистера Гилберта, то он выражал осторожную заинтересованность в более тесных с ней отношениях. Кто бы мог подумать, что и Артур, и этот книготорговец… что они оба захотят жениться на скромной вдове?

Джулиана мысленно вздохнула и подумала: «Интересно, а принцы из волшебных сказок такие же деспотичные?» Разумеется, Артур вовсе не выглядел принцем. И ей трудно было представить респектабельного мистера Гилберта, восседающего на белом коне и поражающего драконов.

А что касается Кейна, то маркиз прямо заявил, что он не принц. К тому же он не собирался на ней жениться. Но с другой стороны, он, наверное, никогда не указывал женщинам, как они должны себя вести. И с ним ей было необыкновенно приятно…

Сидя в своей карете, Кейн раз за разом спрашивал себя: «Как же так случилось? Почему я накануне уснул вместо того, чтобы снова заняться любовной игрой — во второй, а потом и третий раз?» Когда-то, в далекой юности, он мог делать это шесть или даже семь раз за ночь. А дружелюбные проститутки в борделе, казавшиеся ему ангелами, всегда были готовы услужить шестнадцатилетнему юноше. Правда, потом, когда он узнал неприглядную правду об их жизни, его любовные игры проводились в более благопристойных условиях, хотя и с прежним энтузиазмом.