Неистовый (СИ)

- Мне просто с ним не нравилось, и я хотела, чтобы он поскорее взялся за стек.

- Хорошо тебя наказал? - продолжаю я задавать наводящие вопросы. Саба вытянулась в струнку, выпятив пушную грудь, и старательно отводит глаза.

- Пятьдесят ударов, - слетает с искусанных в кровь губ.

- Пятьдесят? Не слишком ли круто для человека, который надолго покидал Тему?

Молчит и все увиливает. Рывком притягиваю к себе и свободной рукой хватаю за волосы на затылке. Всматриваюсь в темные до васильковой синевы глаза, ища там мерзкую ложь Лерочки-манипулятора.

- Все протерпела? - мой тон спокойный и абсолютно ледяной.

- Он порол не так, как вы. Без протяжки, - лепечет она очередные «лестности», словно забыла за пять лет, кто я есть.

- Отключилась, да?

- Нет, я сказала стоп-слово, - почти выкрикивает Саба, не выдержав моего пристального взгляда.

- И какое же он выбрал стоп-слово? - уже не таясь, усмехаюсь я.

- Красный.

Увлекательная история, только есть одна проблема… По глазам вижу, что все это - чистой воды фантазия. Могла бы и получше постараться, придумывая образ незадачливого Дома, который ни в ротик трахнуть не может, ни высечь как следует не способен. Ревности моей хочет. И я бы купился, если бы это был первый раз. Но она и раньше меня провоцировала, наплевав на ошейник, символ честности и повиновения.

- Красный, да? Ты разве позабыла, что за подобного рода манипуляции тебя ждет очень жесткое наказание, девочка? Или так хочется в сабспейс, что специально бесишь меня?

- Нет, мой Мастер, - нарочито почтительно отвечает она, красноречиво положив ладошку мне на колено, хотя трогать запрещено.

Сидит такая невинная, поджав под себя ножки в черных чулочках, и с честными глазами заводит меня своей невнятной байкой, так еще и настаивает, что это правда.

- Ты мне врешь!

- Нет, мой Мастер, - сдавленно произносит Саба и вскидывает на меня глаза, в которых стоят слезы.

Внешние уголки темных бровок плаксиво опущены. От этого лицо стало как у фарфоровой куколки. Знает, что ее слезы — это то, что меня заводит, да и вообще они делают все искреннее и правдоподобнее. Но я давно выкупил все ее уловки.

- Я сейчас сам расскажу, как все было на самом деле, - говорю я твердо и спокойно.

Хватаю ее за подбородок и с силой вздергиваю его вверх, чтобы еще лучше видеть глаза.

- Как же все было, мой Мастер? - еле слышно спрашивает Саба.

Сколько же в ее тоне вызова. Бодаться со мной вздумала.

- Ты действительно поехала в тот клуб. Даже вошла туда, но так и не добралась до игровой. Позорно сбежала, поняв, что не сможешь подчиниться другому. Так все было, девочка?

- Я дошла до игровой, мой Мастер. Но поняла, что хочу принадлежать только вам. Умоляю вас, накажите меня! Так жестко, как никогда. Я была очень плохой девочкой. Я врала…

- Ты сбежала от меня, - выдыхаю я вместе с дымом и болью.

- Сбежала, мой Мастер, и пожалела об этом. Накажите меня и сделайте вновь своей Сабой.

- Скажи, что любишь меня и всегда будешь моей, - требую я, изголодавшийся по этим ее словам, которые некогда кормили меня и насыщали.

Злость. Бешеное желание, которым пульсирует каждая клеточка тела. И любовь, которую я сегодня проявлю крайне извращенным способом. А еще это тест на доверие. Она держит в руках мое сердце, а каблуком пригвоздила душу. Но готова ли моя Лера на очередной прыжок веры спустя эти пять лет?

Сегодня мне понадобится много аксессуаров. Первый - мой самый любимый - представляет собой жесткую кожаную планку, к которой крепятся две пары манжет и ошейник. Верхняя фиксирует руки за спиной так крепко, что закованная может двигать только пальцами. Однако этого мало, и я затягиваю на щиколотках нижние манжеты, которые лишают возможности разогнуть спину и колени. Все, что доступно, - это чуть привстать или лечь, и то с моей помощью. Захочет поменять позу сама - нелепо завалится на спину, либо и вовсе «клюнет» лицом в пол.

Конструкция почти полностью лишила трепещущее тело подвижности и зафиксировала в почтительной позе: на коленях у моих ног. Но еще не все ремни затянуты и не все аксессуары на своих местах. К верху планки прикреплен ошейник, усиливающий и без того обездвиживающий эффект аксессуара. На пару секунд освобождаю ее шею от кожаного «ожерелья» и тут же облачаю в новое, прикрепленное к планке.

Осталась совсем мелочь: вставить в дерзкий ротик кляп, представляющий собой черный шарик на ремешках. Она не любит его по одной простой причине. Если тебе вставили подобный кляп, глотать слюни ты уже не можешь - так и пускаешь их, пока Хозяин не расстегнет ремни и не позволит выпустить шарик из затекшей челюсти.

Подношу кляп к ее рту и кожей улавливаю секундное замешательство. Неспособность остановить меня словом - это тот еще удар по психике, почти такой же болезненный, как ложь, которой она будила во мне зверя. Что ж, пробудила, и теперь придется заплатить за каждое слово.