Неистребимые кровью

Не обращая внимания на протесты, я затащила вампира на диван, уложив рядом с Рилом, а сама осела на кресле, жутко желая выспаться и думая об одном: «Пусть Рил проснётся».

Глава 4 ИСПЫТАНИЕ

Как дорого стоили нам несчастья, которые так и не случились

Томас Джефферсон

Они проснулись. Оба. Вместе. На одной кровати.

И если один хотя бы помнил, или, по крайней мере, представлял себе то, как он оказался в одной постели с Валерилем, то сам Валериль был… ну-у… не то, что бы уж очень удивлён, скорее – взбешён и оскорблён в самых лучших своих чувствах.

– Велина-а-а… – мягко протянул уже отошедший от первого впечатления Валериль. – А… Что здесь…

Я хихикнула.

– Да ничего особенного, – заверила я Рила, всё ещё остававшегося в облике вампира. – Просто ты настолько обессилил, что ненароком выдал свои нетрадиционные наклонности, – сообщила я, коварно поглядывая на двух вампиров.

– ЧТО?! – заорали они оба и одновременно. Только один орал от ужаса, пришедшего в результате тяжёлого понимания, до чего он докатился, а второй от злости и зверского желания придушить меня на месте.

– Да-а… – мечтательно протянула я. – Фисэл оказался настолько страстным, что стал поливать тебя своей кровью и…

Вампир пулей слетел с дивана и бросился ко мне.

Валериль тем временем откинул одеяло и удостоверился в том, что его живот изобилует грязными кровавыми пятнами, хотя кровоточащих ран поблизости не намечалось. Судя по его выражению лица, у Валериля появился повод поиграть в догонялки с Фисэлом. Но… Почему со мной?!

Итак, я носилась по всему дому, наступая Лимону на хвост и на лапы, спасаясь от этих баптистов. Почему баптистов? Баб любят, потому что. Ну, меня, в смысле. Говорят же – бьёт, значит любит. А мне, похоже, не поздоровится.

– Ну, я пошутила-а-а! – завыла я, когда до меня всё же добрались загребущие фисэльские лапы.

Фисэл подхватил меня за талию и сел на диван, кладя меня себе на колени и не забывая провести воспитательную работу, состоящую из нескольких шлепков по мягкому месту.

Когда бешеные гонки закончились, мы огляделись по сторонам в поисках Валериля, который обнаружился в кресле, расположенном… ну почему ко мне всё, даже предметы, поворачиваются неудобосказуемым местом?!

– Рил…

Я подошла к нему сзади и осторожно перегнувшись через спинку кресла уткнулась носом в затылок парня.

– Э…

Валериль пошевелился и…

– А-а-а-ты-ы-приду-уро-окххх!!! – заверещала я, увидев ту рожу, которую скорчил Валериль, повернувшись ко мне. Это была или рожа утопленника или рожа висельника, над которой уже изрядно поизмывались братья наши меньшие. – Совсем оборзел уже, да? Младших пугать? А если я расплачусь?! А тебя даже носового платка нет, только одна рубашка, которую ты используешь во всех мыслимых и не мыслимых целях! – Я скептически осмотрел его с ног до головы, мысленно сгибаясь от неукротимого тупого смеха. – Хотя, нет. Теперь у тебя нет даже рубашки.

Да-а… Если я хотя бы смеялась мысленно, то Фисэл, повесивший свою тушу вниз головой на спинке кресла рядом со мной, заржал как лошадь в брачный период прямо на ухо подхихикивающего надо мной Валериля.

– Как смешно! – обиделась я под дружный хохот парней и вышла на улицу.

Усевшись на первой ступеньке, я окинула взором улицу, послужившую вчера боксёрским рингом. И как только я это сделала, я поняла, почему все обходят дом кругами радиусом в десять километров. Ну, точнее, эльфы ведь и раньше боялись на дом смотреть, а теперь они опасались ещё и улицы, на которой расположилось в гордом одиночестве это неудачное строение.

Вся трава, – которая осталась, конечно – была вымазана в грязи и помята, а сверху щедро полита кровью. По земле чьими-то – Валериля, наверное – ногами были прочерчены две колеи. Затем следовало созерцание размозженных ступенек и дыра в двери, смутно напоминающая глазок. И всё это, опять же, по-барски залито, как салат майонезом, кровью… на которой я и примостилась.

Поняв, на чём сижу, я вскочила как ошпаренная. Из стоячего положения всё это выглядело ещё более ужасно. Я себя имею в виду. А конкретно – свои штаны, покрывшиеся кровавыми подтёками.

Рядом со мной валялся выроненный мною ночью меч-призрак, который покрылся ржавчиной. Ой, ошибочка вышла, это не ржавчина, а всё та же кровь. Ну, Рил, сколько у тебя её! Понадобиться донор – далеко ходить не придётся.

Преодолев брезгливость, возникающую при одном лишь взгляде на меч, я взялась за рукоять и подняла его с земли.

Кажется, я знаю, с чем я пойду на сегодняшний турнир. Не с пустыми же руками идти, в самом деле.

Хлопнула дверь многострадальной лачуги. Из неё вылетел Фисэл и спрыгнул со ступенек, направляясь в мою сторону.

– Ну что, красавка, – подмигнул он мне, – нашла, чем сражать наповал поклонников, которые уже тешут в себе пошлые мысли на тему: как бы подобраться к этой киске? Я про турнир, в смысле.

Ты и про турнир, как же!

– Честное слово!

Ну что за дурная привычка отвечать на мои мысли вслух! Только краснеть заставляет.