Неистребимые кровью

Прикрыв глаза, я мысленно за секунду проскочил расстояние, отделявшее меня от Роэлии и, открыв глаза, заметил, что стою спиной к дверям собственного дома… ну, в смысле, этой обветшавшей хижины, у которой Фисэл прошлый раз снёс полстены.

Всё же, здесь было ещё мрачнее, чем в Валеале. Там луна и факелы осветили поле боя до такой степени, что, можно подумать, Фисэл заказал у ангелов раннее утро. Здесь же весь мрак не смогла прорезать даже луна. Тишина, давившая на уши, тоже указывала на отличие эльфийского города от города вампиров.

Припомнив, где нахожусь, я сменил личину. Оглянувшись на самое высокое здание Роэлии, я не заметил, что бы длинный прямой шпиль светился как обычно. Что-то смогло потушить даже его.

Проскользнув за дверь своего дома, я не решился даже зажигать свечи. Пошарив кругом рукой, я нащупал какую-то тряпку, в которую завернул оба бриха, что остались у меня.

«Притворись Скаром. Превратись в него и одень брих. Одень и не снимай», – всплыли в голове слова Велины.

Эта девчонка, неожиданно появившаяся в моей жизни с брихом в придачу, заставила меня задержать на ней внимание. Она развлекала меня, но лишь первое время. То, что на ней был брих, затем её участие в турнире, потом знакомство с королём Валеала… Думая, что я к ней привязался, я, в конце концов, понял, что ошибался. Не дано мне полюбить лишь эпизод в моей недолгой жизни. Все эти люди, вампиры, эльфы, даже демоны и ангелы приходят и уходят, а я остаюсь. Точнее, именно сейчас решается моя судьба. Выживу или погибну вместе с братьями? Летописи повелителя демонов перевернули всё с ног на голову.

А не потому ли Скар и Овил сняли с себя брихи, что у них сохранились летописи, подобные летописям Нерода? Неужели они знали об этом разрешении на крови? Знали и молчали? Всё может быть. И даже может быть для нашего же блага.

Повертев в руках свёрток из тряпки, в которую я завернул брихи, я, как бы невзначай уронил его себе под ноги.

Завернувшись, я направился к выходу, но налетел на стол. Что-то опрокинулось и покатилось по столу, а затем упало и разбилось. Почувствовав под ногами влагу, я решил, что нечаянно разбил кувшин с водой.

Десять раз пожалев, что успел превратиться в эльфа, а не остался вампиром с его превосходным ночным зрением, я выбрался на улицу и побрёл в сторону дворца, где так любил безвылазно «заседать» властелин.

Поднявшись по лестнице, я отметил, что никого не было даже во дворце. Весь город казался таким же тихим и разбитым, каким недавно был Валеал, когда Скар отослал из города все войска. Именно благодаря этому, благодаря тому, что все они вернулись вместе, как единая армия, Фисэлу не пришлось готовиться к обороне на скорую руку.

Самое первое место, куда меня занесли ноги, был тот саамы зал, совета, где собрались эльфы по моей просьбе. Вспоминая этот совет, я едва не расхохотался от того, какую комедию устроил принц вампиров перед властелином. Этого зелёного цвета лица я никогда не забуду.

Посреди пышных подушек, которым был завален весь зал, лежало нечто, тщательно завёрнутое в знамя эльфийского королевства.

Дёрнув знамя на себя, я отскочил в сторону, услышав доносившееся до меня мычание.

Что же это такое-то?

Я склонился над этой тряпичной кучей, разматывая пыльное знамя. Моим глазам предстал ни кто иной, как сам властелин, связанный по рукам и ногам и красный от переполнявшего его чувства стыда из злости. Выразить же ему всё своё возмущение и негодование мешал кляп, которым служил отрубленный уголок шёлковой подушки, набитой гусиными перьями. Сама же несчастная подушка валялась тут же, под боком Камиля.

Увидев меня, властелин замычал с удвоенным рвением.

Я закатил глаза. Даже в такой ответственный момент эльф умудрялся выглядеть просто смехотворно.

Я вытащил кляп, садясь рядом с властелином на корточки.

Властелин шумно выпустил из себя воздух, сдуваясь, как воздушный шар и отплёвывая набившиеся в рот перья.

– Что же ты наделал за свою несчастную жизнь? До чего свой народ довёл? – на этого кадра даже презрение своё жалко тратить. – И кто будет разгребать последствия?

– Что? – вскричал властелин. – Да я из-за тебя и твоих родственников всю свою жизнь на свой зад отгребаю! А ты мне морали читаешь, мутант ты недоношенный!

– Та-ак! – я возвысился над ним, скрещивая руки на груди. – А теперь заткни свой кокон и послушай меня.

Эльф, вновь покраснев, сжался.

– Какими бы сумасшедшими не были мои родственники, они никогда не смогут сравниться с тобой в своей ничтожности. Ты жалок. Все свои годы ты, как последний грязный орк, прожил в своей башни, – я окинул взглядом весь зал, находящийся в вышеупомянутой башне. – Не желая даже пальцем пошевелить не то, что ради Роэлии – ради себя самого.

Эльф сглотнул, безуспешно пытаясь спрятать глаза.

– А теперь, скажи мне, что ты сделал? Почему Ровиэнь в твоём обличии щеголяет во главе эльфийского войска, направляя его против вампиров?

– Что? – глаза властелина округлились. – Но…

– Вот именно – но.

– Почему я? – взревел рыжий. Жалкое существо, заставляющее и плакать и смеяться. – Почему я, а не этот вампир?