Неистребимый. Трилогия

– Жаль, – процедил Бигман, недобро усмехаясь и оценивающим взглядом окидывая меня с головы до ног, – а я надеялся, что Дос все‑таки тебя пришьет. – Затем, заставив меня пережить целую кучу пренеприятных секунд, нехотя опустил бластер. Что ж, после такого любезного вступления сомнений не было и быть не могло, что после испытания он точит на меня не один зуб, а целую челюсть.

– Он имеет в виду, что рад тебя видеть до дрожи в коленках, – деловито перевел мне Целитель.

– Взаимно, – тоже усмехнулся я.

– А пошел ты, иноп, – как‑то устало огрызнулся прыгун, опускаясь обратно на грибовидный стул.

Отшельник пожал плечами, подобрал флягу с пола, с сожалением глянув на пятно, исчезающее на глазах, и тоже присел.

– Давай, Никс, присаживайся, – радушным тоном хозяина пригласил Целитель, опустив зад в пустоту. Под ним из пола тут же вырос светящийся гриб, подхватил его и вознес грудью над краем стола. Я с опаской повторил маневр, не испытывая большого желания грохнуться вверх ногами всем на потеху, но гриб выскочил и подо мной. Тогда я положил «град» на колени, придерживая его правой рукой.

– Ну и как тут у нас дела? – поинтересовался Целитель, уставившись на шелтян. – Как вижу, чужой еще не появлялся?

Отшельник отодвинул ото рта горлышко фляги ровно настолько, чтобы это не помешало ему коротко кивнуть в знак согласия, а затем присосался снова. Бигман же ожесточенно сплюнул на пол, демонстрируя свое неизменно доброжелательное отношение то ли к Целителю, то ли к чужому, то ли ко всем сразу. Едва плевок коснулся невидимой плоскости пола, как его тут же окутал язычок сиреневого пламени, и пол вновь стал девственно чистым. Ферма оказалась очень чистоплотной «старухой».

– Ну, тогда я представлю вас друг другу, – заявил коротышка. – Но сначала скажу вот что: у всех у нас были в прошлом недоразумения по отношению друг к другу, но теперь, когда мы в одной упряжке, самым разумным будет забыть о них. Совсем.

Выдержав небольшую паузу, вероятно, для того, чтобы смысл его речи дошел до каждого, он обратился к прыгуну, угрюмо сгорбившемуся за столом слева от меня и время от времени бросавшему в мою сторону очень неласковые взгляды.

– Итак, Бигман Эски, по кличке Шест. Очень известное имя среди портовиков Доса Пламя. Профессиональный драчун, у Доса был до вчерашнего дня на хорошем счету…

– Заткнись, коротышка, – с угрозой, но как‑то вяло проговорил Бигман.

Целитель продолжал как ни в чем не бывало:

– В прошлом наш прыгун – пилот пассажирского корабля, порт приписки – «Сигма», Искарион‑9. Работу потерял после аварии при посадке, произошедшей не по его вине. Тем не менее вынужден был дать деру, так как виновником аварии капитан корабля решил сделать именно его…

– Ты действительно водил корабли? – Я изумленно уставился на Бигмана. Как‑то образ пилота не вязался в моем представлении с личностью угрюмого, озлобленного и неопрятного шелтянина.

Прыгун глянул на меня с яростью загнанного в угол зверя, явно собираясь сказать все, что он думает обо мне и моих предках, но почему‑то промолчал. Не удостоил мою ничтожную персону ответом. Как ни странно, я мог его понять, – кажется, Целитель, сам того не ведая, грубо вмешался в личную жизнь шелтянина, извлекая его прошлое на свет без его согласия, пусть даже из лучших побуждений.

Но Целитель уже перевел внимание на его брата:

– А этого небритого типа зовут Шет Эски, или Отшельник.

Бородач приветливо улыбнулся, а на столе тут же возникла его крошечная копия высотой с палец. Отвесив в мою сторону галантный поклон, гном с достоинством выпрямился, скрестил руки на груди и замер, гордо задрав подбородок.

– Он кукольник, – кивнул Целитель, комментируя представление на столе. – Причем один из лучших на Шелте. А своего гнома‑фантома он зовет Ятл, сокращение от «Я Тоже Личность».

Гном немедленно расшаркался ножкой, как во время церемониального этикета при приеме во дворце, затем почесал в затылке, как бы соображая, что бы ему этакое выкинуть дальше, и, придумав, быстро развернулся, коротко разбежался и прыгнул, перемахнув с края стола на плечо Отшельника. Уже через секунду он сидел, небрежно прислонившись спиной к воротнику хозяина и жадно присосавшись к миниатюрной копии его фляги.

Я невольно улыбнулся. Этот парень начинал мне нравиться. Впрочем, я испытал к нему симпатию еще тогда, когда Целитель сообщил мне, что, в отличие от своего братца, он отказался от мести за срыв охоты… Он и выглядел куда опрятнее прыгуна: крепкая, хорошо подогнанная по фигуре одежда из темно‑коричневой замши и широкий кожаный ремень, туго обтягивающий талию, выгодно подчеркивали его атлетическое сложение. Темные, почти черные волосы и борода аккуратно подстрижены. Ростом он лишь чуть уступал Бигману – примерно метр девяносто. В лице Отшельника проглядывало какое‑то внутреннее благородство, жесты его были плавными и элегантными, улыбка – доброжелательной.

Трудно было поверить, что этот человек приходится братом злобному Бигману. Впрочем, видал я и более странных родственничков. Но почему он все время молчит?

Целитель тут же ответил на мой вопрос: