Неистребимый. Трилогия

Я увидел, как зеленые звездочки пылающих зрачков поплыли ко мне, и мысли вдруг сбились. На глаза словно опустилась тень и потекла в голову холодной анестезирующей субстанцией. Бархатный, журчащий смех из темноты связал голосовые связки. Вдруг закружилась голова. Веки опустились сами собой, наливаясь неподъемной тяжестью, и я почему-то незаметно для себя оказался на спине, проваливаясь в мягкую уютную темноту.

10. Шептун

Я спешил. Усыпанная прелой прошлогодней листвой тропинка вилась среди редкого леса — привычные глазу треугольные серо-стальные стволы благородного дерева ладжи, гибкие ветви, зеленая листва с серебристой изнанкой. Когда ветви нависали над тропинкой, я нырял под них или просто раздвигал руками, получая иной раз упругой плетью по спине, но не обращал внимания на столь мелкие неприятности. Что-то должно было случиться, и предчувствие непоправимой беды гнало меня вперед, словно лесной пожар, следующий по пятам.

Нырок под ветви, десяток торопливых шагов, снова нырок, удар руками и грудью в особо густое переплетение… Неожиданно деревья расступились, открыв взгляду картину, от которой мое сердце судорожно сжалось, а ноги вросли в землю.

Она лежала на спине, раскинув руки, не подавая признаков жизни, — молодое нежное деревце, сломанное ураганом. Трава вокруг нее была измята, тонкое светлое платье порвано и запятнано кровью. Боролась, сколько хватило сил…

И тот, кто это сделал с ней, еще стоял рядом.

Кровный враг.

Так что я успел только наполовину.

Когда я поднял голову, с усилием оторвав взгляд от ее тела, враг шагнул мне навстречу. Просто переступил через нее, небрежно, словно через кучу тряпья. Ненавистные цвета — плащ и куртка цвета запекшейся крови, черные брюки, заправленные в высокие красные сапоги. Густая черная грива волос окаймляла худое лицо с узкими недобрыми глазами. Губы кривились в злобной торжествующей усмешке.

Я решил его убить.

Холодное внутреннее пламя вспыхнуло и потянулось к голове и рукам из солнечного сплетения. Несмотря на гнев, самоконтроль был полный, и плоть мгновенно подчинилась отработанному образу.

Свет пробился сквозь кожу…

Свет пробился сквозь кожу, заплясал по ней, формируя узоры структуры, окутал пальцы сияющими белыми коконами. Очертания моего тела неузнаваемо исказились — белый ослепительный огонь превратил меня в чудовище, готовое убивать.

Конечно, враг оказался не готов.

Он не предполагал, что я смогу сделать это так быстро, и, увидев готовый к бою Ключ, побледнел как смерть и закричал от неожиданности. Надо отдать должное его силе и самообладанию — еще не отзвучал крик, а красный свет его собственного Ключа уже озарил его лицо, смыв бледность и наполнив его неукротимой мощью.

И все же он опоздал.

Исход подобных поединков решали секунды, и сила моего Ключа уже связала его плоть, мышцы, завладела его сознанием, полностью лишив контроля над своим телом. Я был сильнее. Белый огонь затмил и поглотил его кровавое сияние. Широким взмахом я поднял руки, и жгучие спицы света сомкнулись на его шее, выжигая ему позвоночник…

И вдруг что-то пошло не так.

Где-то за гранью реальности что-то звонко лопнуло, словно треснула ткань мира, и багровый беспощадный свет залил все вокруг, вырываясь из разрыва мироздания. Чудовищное светило всех моих прежних кошмаров медленно всходило из-за горизонта — и горизонт кипел! Шквальный ветер обрушился на лес, пригибая и сминая могучие деревья, ломая их как солому. Горячий ветер. Нестерпимо горячий ветер. Вокруг уже ревел обжигающий, раскаленный воздух, и благородные деревья ладжи начали вспыхивать одно за другим.

Огненный ветер налетел как коршун, набросился на нее, обрушивая жаркие объятья на беззащитное тело, и светлая ткань ее платья распалась черным прахом, а белая кожа обуглилась, рассыпаясь вместе с горящей вокруг травой.

Задымился, зачадил труп кровного врага. Причудливая игра бездушной судьбы соединила в смерти их вместе — жертву и убийцу. Навсегда.

Затем пришел и мой черед.

Незрячее, безглазое светило посмотрело на меня бездушным кровавым глазом, легко отыскав на краю земли…

И метнуло потоки огня!..

* * *

Жесткая, незримая сила грубо встряхнула, вырвав из объятий сна, и я открыл глаза. Но ничего не увидел, кроме себя, полностью обнаженного, подвешенного среди пустоты на невидимых нитях боли, липкой паутиной опутавших все тело.

Еще один сон, мелькнула тревожная мысль. Еще один кошмар. Но этого сюжета не было в сценарии моего подсознания. Меня неудержимо несло сквозь безликое нечто к неведомой цели. Внезапно безумная боль разорвала мысли, я застонал, корчась в жестоких конвульсиях, не в силах освободиться от бесплотных тисков, сжавших мозг.

Одно длинное, длинное мгновение запредельной боли…

Щелчок.

Боль пропала…