Нэйт

— Дело не в том, чего заслуживаю, а в том, кто нужен. Я не знаю, чего я заслуживаю, но я знаю, что мне нужен ты. И не только из-за того, что я боготворила тебя и считала своим героем, когда мне было тринадцать. Это началось тогда, и если бы это было так, моя влюблённость прошла бы, пока я была в школе. Но не прошла. Я думала о тебе каждый день, — проговорила я. Я думала, что не буду больше плакать, хватит уже на сегодня слёз. Я ошибалась. Слезы хлынули, смешиваясь с водой на моих щеках. — Каждый. День. Я надеялась, что ты в безопасности и счастлив. И я хотела вернуться к тебе больше всего на свете. Но ты мне не позволил. И я знала — как бы мне ни было тяжело, — что ты не пускаешь меня по какой-то причине. Так что я не стремилась вернуться. Пока я не буду готова. И вот я здесь. Я хочу, чтобы так и было — это прекрасное будущее, что ты нарисовал, но ты не понимаешь, что ты всегда был на снимке рядом со мной.

— Красиво говоришь, поэтично, — сказал он, проводя ладонью по моей щеке и стирая мои слёзы. — Ты собираешься выбрать своей специальностью литературу или что-то подобное?

Я улыбнулась, потёрлась кончиком носа о его нос и ответила:

— Досудебное право.

— Вот чёрт, — он отстранился. — Юридический?

— Да.

— Не на прокурора случайно, а?

Я пожала плечами, поддразнивая его:

— Возможно. Может быть, я решу уничтожить всё подполье Филадельфии. Действительно очистить город.

Он ухмыльнулся:

— Я могу отговорить тебя от твоего плана.

— Это как же?

— Ну, может быть, не словами, но я определённо буду использовать свой язык.

Искры огня вспыхнули и побежали по моим венам.

Его взгляд стал серьезным, челюсть сжалась, когда он произнес:

— Я не заслуживаю тебя. Нисколечко. Я засранец. Тебе нужно кое-что узнать обо мне, прежде чем мы это сделаем.

Я не знала, что он имел в виду под «этим», но не собиралась мешать ему рассказать о себе.

— Я извращенец, веду себя отвратительно с самого утра. Например, если ты меня разбудишь рано утром, я, возможно, захочу придушить тебя и определенно сразу же грубо трахну. Я не выношу никакой музыки, что теперь поют всякие мальчуковые поп-группы. У меня есть странная привычка считать вещи пятерками. Мне просто нравится число пять. Я не знаю почему. Я постараюсь больше не курить, но не могу давать обещания, когда ты рядом, — сказал он и прижался своим лбом к моему. — Еще кое-что. Я хочу тебя.

У меня в животе всё сжалось.

Он обнял меня ещё крепче.

— Я хочу тебя так сильно, что не могу, бл*дь, нормально думать. Но нам не нужно спешить. Я не буду заставлять тебя давать мне то, что тебе не хочется, — проговорил он, стиснув зубы, с полной уверенностью в своих словах. — Я могу подождать.

— Вполне справедливо. Ну а теперь кое-что обо мне: мне нужно выпить кофе утром, или я сойду с ума. Я люблю мальчишеские группы. У меня есть билеты на концерт K-pop boy band[2], который будет этой осенью.

Он вопросительно посмотрел на меня.

— Корейские бойз-бэнды — самые лучшие, — объяснила я. — Моя любимая еда — клубничные «Лаффи-Таффи»[3]. Я хихикаю каждый раз, когда пытаюсь сделать педикюр. И я мечтала о тебе каждую ночь в течение многих лет. Так что, может быть ты с радостью подождал бы, а я — нет, — с этими словами я наклонилась вперед и прикусила его нижнюю губу.

Он не колебался, прижимаясь своими губами к моим в собственническом поцелуе, который запечатлел шаткое перемирие, которое мы только что заключили. Я прижалась к нему всем телом, а он притиснул меня к краю бассейна. Его руки обхватили мое лицо, и его язык проник внутрь, когда я открылась навстречу его натиску. На вкус он был как виски с мятой, и я потерялась в его поцелуе. Когда он толкнулся бёдрами вперед, его твердый член дразнящим движением задел чувствительное местечко у меня между ног, у меня перехватило дыхание.

Пробормотав ругательство, Нэйт завернул меня в пиджак и вынес из воды.

— Куда мы…

— Я собираюсь сделать это правильно, — ответил он.

Он толкнул дверь в дом и понес меня, мокрую, через холл и вверх по лестнице. Я проигнорировала пристальный взгляд Джорджа и прижалась к Нэйту, моё сердце бешено колотилось, когда он поспешил по коридору в свою спальню, а затем пинком захлопнул за собой дверь.

Он принес меня в ванную комнату и поставил на теплый кафель, затем открыл стеклянную дверь в душ, крутя ручки.

Я закуталась в наброшенную одежду и задрожала от прохладного воздуха, окутавшего мои голые ноги. Я разделась догола и прыгнула в бассейн, чтобы досадить ему, но теперь, когда мы были на грани того, что я никогда не испытывала, вдруг занервничала.

Он сунул руку под струю, пробуя воду.

— Сейчас уже будет тепло.

Я посмотрела на душ.

— Окей.

Он расстегнул рубашку, дюйм за дюймом обнажая крепкие мышцы, освобождаясь от мокрой ткани. Раздевшись, как будто я не стояла там, уставившись на него, он стянул свои боксеры, его твердый член прижался к нижней части живота.

— Смотри сюда, Сабрина, — ухмыльнулся он, когда я отвела взгляд от его тела.

Мое лицо вспыхнуло.