Нэйт (ЛП)

— Я бы хотел проверить эту теорию, — проговорил он. Его второе колено присоединилось к первому, и головка члена прижалась к внутренней стороне моего бедра.

Меня резко замутило, желчь подкатила к горлу, в то время как я попыталась направить свои мысли куда-нибудь подальше от монстра, лежащего на мне. Вспомнила глаза Нэйта, мои любимые зелёные с ореховыми крапинками, и его улыбающееся лицо. Почему-то легче не стало. Как его образ перед глазами мог причинить мне такую боль?

— Раздвинь ноги, kukla.

Горячее дыхание Дмитрия у моего уха вернуло меня в настоящее. Он придвинулся ближе, его член был почти у входа в мое лоно.

Если он говорил правду — если Нэйт действительно был мертв — может быть, мне просто следовало встать перед Дмитрием, позволить ему всадить мне нож в сердце и оборвать мою жизнь. Прекратить мучения, прежде чем они начнутся. Для этого нужно всего одно быстрое движение.

Прежде чем я успела пошевелиться, болезненный удар в нос вырвал у меня вскрик. Затем вес Дмитрия переместился, его нож упал на кровать, а сам он схватился за свою шею. Я оттолкнула его, а затем увидела свою мать позади него; обвив свою цепь вокруг его горла, она потянула изо всех сил.

— Не смей трогать мою дочь, ты, kusok der`ma! — прошипела она.

Дмитрий попытался встать, но я толкнула его, пытаясь сбросить с себя. Однако вместо того чтобы отпустить его, я вцепилась в него, как обезьяна, обхватив ногами его торс и используя свой вес, чтобы потянуть его тело вниз; цепь натянулась, в то время как моя мать надавила своим коленом ему на спину.

Он протянул руку к матрасу и попытался достать нож. Я схватила его первой, порезав ему пальцы, когда выдернула лезвие из его хватки. Я крепко прижала рукоятку к себе, а потом толкнул вверх. Моя рука дернулась, когда лезвие скользнуло по его ребрам, а затем опустилось между ними.

Удивление появилось в его тёмных глазах, когда я повернула нож. Он булькнул, когда горячая кровь хлынула из дыры в его сердце, заливая мне грудь, в то время как у него в глазах лопнули сосуды.

Из его горла в том месте, где цепочка впилась в него, текла кровь. Убедившись, что он мёртв, я отпустила его и оттолкнула в сторону. Он лежал лицом вниз на кровати, пока я выбиралась из-под него. Моя мать взгромоздилась ему на спину, всё ещё изо всех сил натягивая цепь, её худое тело дрожало от напряжения.

— Мам, — позвала я и положила руку ей на плечо. — Он мёртв.

      Она покачала головой и продолжила тянуть со словами:

— Не правда. Он притворяется.

Я сжала её хрупкую ладонь и сказала:

— Всё кончено.

Она начала сильно моргать, её безумные глаза ожили, как будто снова привыкая смотреть, как будто она, наконец, увидела меня.

— Он мёртв?

— Я клянусь, — я указала на себя, покрытую его кровью. — Я ударила его ножом в сердце, — сказала я и посмотрела на его тело. — И ты вот-вот снесешь ему голову начисто.

Она ослабила хватку на цепи, её руки покраснели и ободрались от сильного рывка.

— Я не могла ему позволить, — её глаза наполнились слезами. — Я не могла позволить ему причинить тебе боль.

Я прижала ладонь к её лицу и проговорила:

— Мне очень жаль. Я не знала…

— Ты не могла знать, — она схватила одеяло и стала понемногу вытирать им с меня кровь. — Никто не знал, где я и что со мной случилось.

Я вытащила простыню из-под тела Дмитрия и обернула её вокруг сжавшегося тела матери. А она посмотрела на мою лодыжку, потом на свою. Её глаза были так похожи на те, что я видела в зеркале каждый день. Мне так много хотелось узнать, рассказать ей, но не было времени. Если мы не найдем выход в ближайшее время, мы будем мертвы до того, как наше освобождение действительно начнется. Убийство тюремщика было только первым шагом.

— Должен быть способ выбраться.

Опустившись на четвереньки, я нащупала под кроватью место, где моя цепь заканчивалась металлической петлей.

— Его охранники не вернутся. По крайней мере, не так скоро, — она вздрогнула. — Они знают, что нельзя беспокоить Дмитрия, пока он развлекается.

Я ощупала петлю и металлическую пластину, воткнутую в деревянный пол. Поняла, что просто не смогу сдвинуть его с места. Сев, я осмотрела манжету на своей лодыжке. Это было похоже на наручники, но не такие гладкие. Самодельный механизм имел пару винтов, удерживающих его вместе.

Забравшись обратно на кровать, я просунула ноги под тело Дмитрия и перевернула его на спину. Голова его склонилась набок, обнажив плоть и кости. Клинок все еще торчал из его груди. Я выдернула его, когда моя мать уставилась на его лицо, словно желая убедиться, что он действительно мертв.

Я вдавила кончик ножа в маленький шуруп, скреплявший заднюю часть кандалов. Он выскользнул, и я, тихо выругавшись, решила потом попробовать снова. Как только я освоилась с ним, я смогла прокрутить его, пока винт не отвалился, а болт на другом конце не упал на кровать. Потянув за металл, мне удалось разомкнуть кольцо наручника на лодыжке настолько, чтобы вытащить ногу.

— Вот, — я протянул нож матери. — Попробуй сделать что-то с этими болтами.

Я собрала свою одежду в углу и натянула её, пока она поворачивала лезвие.