Нейтралитет черной волчицы (СИ)

***Несмотря на то, что погода к вечеру изрядно испортилась, застилая чистое небо густыми серыми тучами, Айрис не хотела оставаться у себя в апартаментах. Не могла. Стены собственной квартиры начали отчаянно душить ее, отчего возникла острая потребность в свежем уличном воздухе. Однако причиной всего этого являлась отнюдь не погода. А номер Осаму, цифры которого высвечивались входящим вызовом на ее новом телефоне. Впрочем, с его навыками вычислить подобное не составило бы никакого труда. Вот только что ему было нужно, девушка вообще не представляла. Миура не собиралась брать трубку. Она лишь задалась вопросом: зачем Дазай позвонил с того номера, который она помнила наизусть? Куда больше шансов было бы дозвониться с неизвестного номера. Или же он знал, что девушка не ответит в любом случае, и у него была какая-то цель заявить именно о себе? Это было странно. Осаму точно не относился к такому типу парней, которые, не подумав, разрывают отношения и спустя время начинают об этом жалеть, пытаясь вернуть упущенное. Нет. Он бы не стал так поступать.

Ничего не придавало душе большего спокойствия, чем ночная свободная магистраль, сливающаяся перед глазами в одну сплошную полосу. Кричащие огни многочисленных придорожных заведений Йокогамы, отели, бары и казино мерцали по бокам, расплываясь бликами в зеркале заднего вида. Скорость на спидометре превышала двести, но совсем не ощущалась в реальности. Да и сама реальность ощущалась едва ли. Можно было плестись, как черепаха, или гнать, как сейчас — разницы не было. Можно кричать во все горло, срывая голос, или глухо молчать — разницы не было. Продолжать свое никчемное существование или закончить все прямо здесь и сейчас: вывернуть руль вправо и вписаться в бетонный столб — разницы не было.

Может, прекратить терапию было не лучшей идеей, но доктор Швартц на продолжении не настаивал. Безвольное существование в статусе овоща, неспособного испытывать какие-либо эмоции, выносить было уже и вправду тяжело. Ведь от этого страдала не только она. Зато теперь целая феерия чувств разом обрушилась на голову: неловкость перед Рюноске, чувство вины перед Гин, совсем не вовремя вернувшееся либидо, от которого хотелось лезть на стены. Может, оно и спровоцировало ее поцелуй с Рюноске? Скорее всего, так и было. Но больше всего вывел из равновесия тревожный страх после звонка Осаму. Швартц бы сказал, что все это не взаправду, что эти эмоции — фикция. Но разве могло быть обманом то, что ощущалось физически? Каждая клетка собственного тела сейчас проживала настоящую жизнь. Мерзкую, холодную и грязную, но все-таки жизнь. Пусть она и представляла собой лишь жестокость и несправедливость, обманывала, внушая ложные надежды и разбивала вдребезги человеческие сердца. Но никакой другой жизни узнать все равно не получилось. Да, наверное, уже и не получится.

Одна рука продолжала сжимать обтянутый дорогой кожей руль, а другая потянулась к бардачку, выуживая оттуда пачку сигарет. Так-то лучше. Гораздо лучше. Услышав капли дождя, ударяющего о крышу машины, захотелось убавить музыку и вслушаться в умиротворяющие звуки, созданные самой природой. Однако ненавязчивый дождь очень скоро превратился в отчаянный ливень, застилающий собой какую-либо видимость на дороге. Вот только дворники какого-то хрена не работали. Несколько раз клацнув по необходимой кнопке и не получив должного результата, скорость все-таки пришлось сбавить и свернуть к обочине. Но стоило повернуть руль вправо, как машину начало заносить, а тишину разрезал скрип чужих тормозов. И удар.

Гармония и спокойствие. Давно такого не ощущалось. В мыслях пронеслись фрагменты детских воспоминаний: охота с отцом, семейный уют, некогда утративший свою значимость, и черный чай с мятой и мелиссой. Почему-то сейчас возникло невероятно сильное желание выпить его. Закутаться в мягкий плед, сидя на веранде, как в старые добрые времена, и согревать руки о горячую кружку с ароматным чаем, что наполнял ее. Может, все было не так уж и плохо?

— Айрис… — из воспоминаний вырвал взволнованный голос. — Прости меня.

Виски пронзила острая боль, отчего девушка невольно поморщилась. Она потерла глаза руками и попыталась разглядеть силуэт говорившего человека.

Над ней навис чертов Дазай, который, по всей видимости, подрезал ее. Кто вообще этого кретина за руль пустил? У него и машины-то не было. Стоило Айрис попытаться принять вертикальной положение, как она обнаружила связанные за спиной руки и ноги.

— Какого черта? — прохрипела она, слизывая языком кровь с разбитой от удара губы.

Игнорируя вопрос, парень взял ее на руки и направился к машине, на которой он приехал. Открыл заднюю дверь и положил Айрис на сидение.

— Что происходит? — срываясь на крик, переспросила Миура. — Я сейчас превращусь, чертов ты ублюдок!