Нейтральная территория

Самым краешком глаза я увидел Джеффа. Мертвенно-бледный, не мигая, он смотрел вверх, туда, где когда-то было наше окно. Я повернулся, и он исчез. Стоило мне отвернуться, и он появился вновь, такой одинокий и потерянный, в курточке с пропитанными кровью рукавами.

И я вспомнил, как мы втроём, сжимая в руках шприцы, на крови клялись оставаться верными друг другу до самой смерти. А Джефф говорил: «И даже после». Вспомнил, как я смотрел на него, а он смотрел на Мэгз, зная, что та глядит на меня. Наш треугольник.

На следующий день, в воскресенье, я отправился к дому Мэгз, с твёрдым намерением поговорить. Я нажимал кнопку звонка снова и снова. Ответа не было. Набрал номер квартиры домовладелицы.

Она была соседкой Мэгз, лесбиянка, примерно моего возраста. Я спросил её о Мэгз.

— Пропала. Девятого её видели в последний раз. Одиннадцатого проверяли, все ли целы, так вот её не было. В среду я оставила ей на двери записку — до сих пор висит.

— Мы же только вчера виделись.

— Да? — спросила домовладелица с сомнением. — Вообще-то она значится в списке без вести пропавших, при Торговом Центре. Обратитесь туда.

Мне показалось, что это было частью плана — выселить Мэгз. На следующей неделе я звонил Мэгз по несколько раз в день. Наконец, перестал отвечать даже автоответчик. Я регулярно бывал у её дома. Никаких следов. Я спросил Анжелину, не помнит ли она вечер среды, двенадцатого сентября.

— Куда там! Я от усталости еле ноги передвигала. Тебя вот видела. Может, и был с тобой кто-то. Да только не помню я, милый.

Тогда я спросил Марко, не помнит ли он телефонный звонок. Марко помнил, но смутно: ведь он был так занят Терри и Элоизой.

Через некоторое время я повстречал ту самую пару, что пыталась провести детей в «Граунд Зиро». Они шли вверх по Шестой авеню, усталые дети капризничали, родители выглядели разочарованно. Как будто поход в Диснейленд оказался сплошным надувательством.

Мир вокруг сжимался. Как-то не вовремя вышел мой сборник рассказов — теперь предстояло заниматься рекламой. Я стал встречаться с давним любовником, когда тот вернулся в Нью-Йорк в качестве консультанта компании, потерявшей во время обрушения северной башни офисы и большую часть персонала.

Миссис Пирелли из больницы не вернулась — она переехала к сыну в Коннектикут. Я взял за правило проходить мимо арабских лавочек и выслушивать жалобы владельцев и то, как им ужасно жаль, что всё так получилось, и улыбаться, когда они показывали фотографии своих детишек — в форме «Янки».[13]

Мэгз я встретил в следующие выходные. Университет дал добро студентам на вывоз вещей из общежития. Марко, Терри и Элоиза пришли ко мне в библиотеку и позвали с собой. Так я вступил в добровольные помощники студенческого переезда.

Около полудня, двадцать третьего сентября, в воскресенье я и пара десятков ребят погрузились в автобус. Водитель, ямаец Роджер, начинал работать в университете в одно время со мной.

— Изменились ребятки, — сказал мне Роджер. — Потянулись к старпёрам вроде нас с тобой. Всем захотелось к папочке после одиннадцатого.

Он повёл колонну микроавтобусов и фургонов вниз по Франклин Д. Рузвельт Драйв, затем — по тихим воскресным улочкам, мимо строительной техники.

Мы остановились у блокпоста. Полицейский заглянул внутрь и сделал знак, чтобы мы проезжали.

В общежитии другой полицейский дал ребятам час, чтобы забрать всё необходимое.

— Будьте готовы покинуть помещение по первому же сигналу, — сказал он.

Мы с Роджером, как старшие группы, остались у транспорта. Воздух ел глаза. В нескольких сотнях футах вверх по улице облако дыма всё ещё клубилось над руинами Всемирного Торгового Центра. Тлели груды камней. Между ямой и нами выстроились в линию пожарные и полицейские машины, перемигивающиеся вишнёвыми огоньками. Позади суетились ребята, нагруженные коробками. Я заставил их подписать свои коробки и записал, в какой фургон что погрузили. Я был удивлён, даже тронут, тем, как много они забирали мягких игрушек.

— Странные порой вещи мы совершаем, чтобы заслужить свои пенсии, — сказал я Роджеру. — Символичные.

— Угу, суёмся, например, добровольно к вратам преисподней.

И только он это сказал, как над руинами вспыхнуло пламя. Полицейские и пожарные закричали, отступая. Подкатила пожарная машина с цистерной, команда бросилась разворачивать брандспойты.

Среди людей в униформе я заприметил гражданского — в свитере и джинсах, с плакатом. Мэгз шла в огонь. Я было кинулся к ней, хотел закричать: «Остановите её!» Но тут понял, что ни полицейские, ни пожарные её не видят.

А рядом с Мэгз — худой, бледный, в замшевой курточке и расклешённых брюках вышагивал он. Джеффри вытянул окровавленные руки, и вместе они пошли сквозь дым и пламя, сквозь дыру в нашем городе.

— Это они? — Марко стоял рядом.

Я обернулся. Терри стоял возле автобуса и ловил взглядом каждое движение Марко. А с Терри не сводила глаз Элоиза.

— Не повторяйте наших ошибок, — сказал я.

И Марко ответил:

— Ну конечно, — с поистине вселенской уверенностью.

Милдред Дауни Броксон На льду

Рисунок Н. Бальжак