Нейтрально-враждебный

- Завтра? Завтра нет, не вернусь. Путь неблизкий, за день не управлюсь. Но ты за меня не переживай. Я давно живу на нейтральной полосе, и умею за себя постоять.

Стасик, на самом деле, в основном переживал за себя. Он еще ни разу не оставался на ночь один в разрушенной крепости. Тут и так-то было жутко, но близкое присутствие Гамала немного ободряло его. Но что же с ним будет, если он окажется совсем один? Стасик верил в нерушимость закона подлости. По крайней мере, в его отношении этот закон работал безотказно. Поэтому он не сомневался в том, что стоит ему остаться в одиночестве, как обязательно случится что-то плохое.

- А если сюда, пока вас не будет, залезет отряд героев? – предположил он. - Они ведь часто бывают на нейтральной полосе.

- В эти развалины они не суются, - отмахнулся Гамал.

- Почему? Людей, особенно героев, не остановишь одной лишь аурой страха.

Гамал пожал плечами.

- Не знаю, по каким причинам герои сторонятся этих развалин, - признался он, - но, полагаю, такие причины у них есть. Эта крепость прежде принадлежала Ангдэзии, и, я думаю, там до сих пор не забыли о ней. Точнее говоря, о том, что сидит в здешнем подземелье. Скорее всего, начальство просто запрещает героям приближаться к крепости, чтобы те случайно не пробудили здешнее лихо. Лично я за десять лет не видел здесь ни одного из них. И ты не увидишь.

- Ну а вдруг….

- Хватит уже! - проворчал Гамал. – Не будь ребенком. Одну ночь ты здесь переживешь. Просто не делай глупостей, и все будет хорошо.

Он пристально посмотрел на Стасика, и строго спросил:

- Ты ведь помнишь мой наказ никогда не спускаться в подземелье и не подходить к той двери? Помнишь, да?

- Помню, - ответил Стасик. – Забудешь такое.

- Помни хорошенько.

- А вы меня с собой не возьмете? – предпринял последнюю отчаянную попытку Стасик.

- Нет.

- Почему же? Я бы вам помог. Сумку бы нес.

- По ряду объективных причин. Во-первых, кто-то должен поливать огород, а это твоя священная обязанность. Во-вторых, я еще не уверен, что ты полностью контролируешь свое тело, а там, снаружи, от этого может зависеть жизнь. Ну и в-третьих, тебе пора приучаться к самостоятельности. Считай это своим испытанием.

- Оно слишком суровое, - недовольно заметил Стасик.

- Справишься. Ты уже большой мальчик. Сколько тебе? Тринадцать?

- Шестнадцать! – обиженно проворчал Стасик. – Мне шестнадцать. А скоро вообще семнадцать исполнится.

Тут он вспомнил о том, что давно сбился со счета дней, и рискует пропустить свой день рождения. Хотя большой трагедии из-за этого не случится. Вряд ли кто-то в этом мире пожалует к нему на торжество с поздравлениями и подарками.

- Почти семнадцать? – воскликнул Гамал. – Да ты взрослый мужик! И боишься остаться на ночь один?

- Все, все, закрыли тему! - сердито сопя, бросил Стасик. – Останусь я, останусь. Только не надо читать мне мужицких лекций.

Стасик ждал, что в эту ночь запертый в подземелье монстр вновь удивит его, придумав что-нибудь новенькое. Он уже слышал злобное рычание, слышал жалкие рыдания. Что следующее на очереди? Стасик даже знать этого не хотел. С тяжелым сердцем лег он в кровать, положив на стул новый, выданный Гамалом, шар. Закрыл глаза, почти не сомневаясь в том, что среди ночи будет разбужен очередным кошмарным звуком.

И просчитался.

Никто не потревожил его сон. Стасик сладко проспал до самого утра.

Пока он завтракал, Гамал собирался в дорогу. По ходу дела старик успел выдать ему сотню разных инструкций, суть которых сводилась к одному простому правилу – делай то же, что и всегда, и все будет хорошо.

- Да понял я, понял, - ворчал Стасик с набитым ртом. – Хватит гонять все по кругу.

- Все вы на словах понятливые, - заметил Гамал. – Так, ты помнишь о подземелье? Не ходи туда!

- Боже мой! – взвыл Стасик. – Да хватит уже!

Все это напомнило ему инструкции, которые выдавались родителями всякий раз, как те собирались покинуть сына на срок более суток. Они объясняли все так подробно, в таких деталях, словно имели дело с несмышленым младенцем. Стасик презрительно пропускал их речи мимо ушей – он уже взрослый, во всем разберется. А после вынужден был унизительно звонить предкам и задавать кучу спасительных вопросов, без которых он не мог ни сготовить еду, ни отыскать чистые носки.

- Ладно, ладно, - произнес Гамал. - Будем считать, что ты все понял.

Стасику тоже хотелось в это верить. Потому что в этот раз позвонить и что-то уточнить ему не удастся.

Сквозь пролом в стене Стасик наблюдал за тем, как Гамал удаляется от крепости. Его фигура становилась все меньше, пока полностью не растворилась в серости окрестного пейзажа. Стасик прислушался к воцарившейся тишине и зябко поежился. А ведь еще только день. Что же будет ночью?

Денек выдался пасмурным. Клубящиеся облака медленно, но верно, сбивались в плотную темную тучу. Стасик понадеялся, что хлынет дождь, и избавит его от необходимости таскать воду в огород, но чаяния его не сбылись. Туча-то собралась, но ни одной капли влаги с нее так и не упало. Постояв на месте и подождав чуда, Стасик ругнулся, и неторопливо побрел к колодцу.

Глава 38