Нейтрально-враждебный

Лаура, сидящая по правую руку от верховного паладина Форинга, была столь же мрачна и погружена в свои думы. Ее знакомство с Эларией носило более тесный характер. А потому поведение верховной волшебницы встревожило Лауру больше, чем Ильнура. Та никогда не стала бы так нервничать по пустякам. А по меркам Эларии пустяками могло считаться все, вплоть до конца света. Но в этот раз у нее нашлись причины для волнения.

Помимо них в зале совета находились двое — Колька и молодой паладин, на днях прибывший в Форинг из столицы. Звали его Андис. Он являлся отпрыском знатного рода, богатого и влиятельного, имевшего прямые выходы на королевскую семью. И жить бы этому юнцу в столице, не зная горя, но в дело вмешались непреодолимые обстоятельства любовного характера. Воспылав страстными чувствами к одной прелестной особе, Андрис вбил себе в голову ни на чем не основанную идею, что лишь великими подвигами сумеет произвести на избранницу неизгладимое впечатление. А где же вершить эти подвиги, как не на самой границе с землями врага? Вот и принесло его, молодого да несдержанного, в Форинг.

Ильнура загодя предупредили о его прибытии. Предупредили не только об этом. Родичи похлопотали на самом высоком уровне, и оттуда, свысока, Ильнуру прямо приказали следить за юнцом внимательно, в оба глаза, от всех возможных опасностей его оберегать, но и в подвигах препятствий не чинить. Верховный паладин Форинга до сих пор не мог понять, как увязать одно с другим. Подвиги вершатся в бою, а бой — дело опасное. Случается, что даже самые могучие герои гибнут от сущего пустяка. Вот так подкрадется со спины какой-нибудь мелкий злодей, да всадит отравленный кинжал в щель между латными пластинами. И все, и нет Андиса. А следом за ним и Ильнуру лучше бы шагнуть за смертную черту, потому как могущественные родичи возжаждавшего подвигов юнца точно не дадут ему житья.

Да, не в добрый час свалился на голову верховного паладина этот Андис. Ильнур искоса поглядел на юношу. Тот был высок и хорошо сложен, и титул паладина получил не за красивые глазки. Его учили лучшие наставники столицы, великие мастера меча. Одна беда — бывать в настоящем бою Андису еще не доводилось. А настоящий бой совершенно не походил на тренировку с наставником. Ильнур это знал по себе. Он тоже был отлично подготовлен ко всему, когда вступил в свое первое настоящее сражение. Точнее, он думал, что подготовлен ко всему. Оказалось, что ошибался.

— Вот, значит, как, — нарушил молчание Ильнур. — Старая крепость. Я слышал о ней.

— Слышал что? — быстро спросил Андис, глаза которого сверкали в предвкушении скорых подвигов. Он беспокойно ерзал задом на стуле, будто ему не терпелось скорее облачиться в доспехи, вскочить на коня и мчаться на нейтральную полосу.

— Ничего определенного, — ответил Ильнур. — Просто знал, что она есть. Мой предшественник говорил мне о ней, и предупреждал сторониться ее.

— Видимо, неспроста, — нарушила молчание Лаура. — Верховная волшебница сказала немногое, но я догадываюсь, о чем она умолчала. Там что-то есть. Что-то сокрыто в этой крепости, и оно должно оставаться таковым.

— Могла бы объяснить все обстоятельно, — проворчал Колька. — Какие недомолвки могут быть между нами? Или в столице не доверяют нам, защитникам Форинга? Мы стоим на переднем рубеже, в любой час готовые принять на себя удар черных орд. А эти столичные клоуны подозревают нас в чем? Уж не в измене ли?

Ильнур со страхом уставился на Кольку. Он и сам иной раз любил отпустить излишне острую критику в адрес руководства, но только в компании надежных друзей, про которых знал точно, что они не побегут следом писать на него донос. Ильнур происходил из бедного дворянского рода, всего в жизни добился сам, трудом и упорством, и закономерно недолюбливал столичных богачей, получающих все на золотом блюдечке. Но нельзя же так вольно выражаться в присутствии Андиса! Кто знает, что он за фрукт? И о чем разболтает, когда вернется в столицу?

— Следи за своим языком, Николай! — строго приказал Ильнур, и глаза его сверкнули недобрым блеском. — Не нам обсуждать приказы короля, и не нам их осуждать.

Колька вспыхнул, явно готовясь бурно возражать, но поймав многозначительный взгляд Ильнура, передумал и поник головой.

— Прости, — пробормотал он виноватым тоном. — Я забылся.

— Не стоит обвинять верховную волшебницу в сокрытии от нас какой-то важной информации, — мягко произнесла Лаура, с нежностью взирая на Кольку. — Может оказаться и так, что Элария сама не знает больше, чем сообщила. Та крепость покинута сотни лет назад. Никто не посещал ее за это время. Память о ней старательно вымарывали, и, возможно, перестарались с этим.

Произнося свою речь, Лаура буквально пожирала Кольку глазами. Ильнур, разумеется, все это прекрасно видел. И не только это. И не только видел. Ничто в Форинге не происходило без его ведома. Он знал обо всем, как и положено хорошему военачальнику. В том числе и о том, в чьей постели проводит ночи верховная волшебница города.