Нейтральные миры

Девушки несколько растерянно посмотрели на меня.

– Мы не можем принять столь дорогие подарки, – наконец произнесла Лея, пытаясь вернуть мне клинок.

Нея тоже вложила меч в ножны и протянула его мне.

– Почему? – не понял я.

– Это личное, – тихо ответила Нея.

– Ну, вот пусть личным и останется, – сказал я им, – оставьте оружие себе или выбросьте его.

– Но как? – все еще колебались сестры, переглядываясь вместе с собой.

Я, конечно, понимал, что это как-то связано с их обычаями, но не собирался менять своего решения. Я даже нашел в сети, что оружие для саркалов – это аналог колец, браслетов и прочего драгоценного барахла. Они не носят бесполезных украшений. Для них лучшим и единственным подарком является оружие или доспехи, или то, что повысит их эффективность и мастерство.

И я не удивлюсь, что аналогом супружеского подарка у них является оружие. Это же раса воинов.

Но эти мечи будто специально были созданы именно для них. А потому, коль судьба свела меня с двумя этими девушками, то я просто не вправе оставить столь великолепные клинки без столь же восхитительных и прекрасных хозяек.

– Это ваше оружие, – завершая разговор, произнес я и отвернулся от девушек.

У меня за спиной раздался звук, характерный для вкладываемого в ножны оружия.

«Так-то лучше, красавицы мои», – мысленно улыбнувшись, подумал я.

– Все дела тут у нас уже практически завершены, – сказал я, обращаясь к оставшимся в зале моим друзьям и членам нашей гильдии. Помолчав, я продолжил.

– Сейчас я поднимусь наверх, чтобы закрыть последнее наше дело, потом мы зайдем на задний двор, захватим кое-кого и двинемся в нашу резиденцию. Посмотрим, как там дела у Мука. Вопросы есть?

– А что за дело у тебя осталось? – спросила Тея.

– Нужно вернуть долг одному нейтралу, я с ним рассчитаюсь и спущусь вниз. Вы же можете пока подождать меня тут или в общем зале.

Лениавес ответил за всех:

– Думаю, разумнее будет подождать тебя здесь.

– Хорошо, я быстро.

И я, не мешкая, прошел к двери и вышел в общий зал.

Нужно было рассчитаться с минотавром. Не люблю быть кому-то должным.

* * *

Регус проснулся поздним утром. Вернее даже не проснулся, а пришел в себя.

Он прекрасно помнил, что произошло вчера. Но сейчас он почему-то находился в своем номере и в своей кровати.

Его стая, его последняя надежда спасти сына. Он возлагал на эту сделку такие надежды. Но из-за этой нелепой случайности он не смог выручить за нее даже одного ломаного кредита.

Эта глупая девчонка испортила все. И поэтому он взбесился. Он готов был разорвать ее на клочки за это.

Наемник никогда не был особо добрым или хорошим нейтралом. Но и не бесчинствовал никогда. Он всегда старался держать себя в руках. Он знал, кто он, и поэтому всегда контролировал свои действия и поведение.

Но в этот раз он сорвался. Потерял контроль. Красная пелена и ярость затмили ему разум.

Регус понимал, что девчонка, может быть, и правда ни при чем, что она не виновата в случившемся, но злость и бессилие породили в нем волну безудержной ярости. Не на нее. Нет, на себя и тех, кто так подставил его.

А потом был провал, он помнил, что за девчонку вступился какой-то чел, который представился каким-то ее родственником. Вроде хотел договориться о чем-то и что-то предлагал. Но в ушах у Регуса барабаном билась бурлящая и клокочущая бешенством кровь, и он не слышал ничего кроме ее ударов.

А дальше лишь мгла и тьма.

Что произошло? Как он оказался тут? Почему он до сих пор жив?

Ведь когда он становился берсеркером и пелена ярости застилала ему глаза, остановить его могла только смерть или травма, и то не сразу.

Но сейчас он даже не ранен.

Непонимание. Страх. Страх не за себя, за сына.

И главное, бессилие что-то изменить. Как-то повлиять на события.

Он в ярости сжал кулаки, скомкав одеяло, попавшееся к нему в руки.

По комнате прокатился рык.

«Убью», – и не понятно было, против кого направлен этот возглас.

Он не сможет вовремя достать деньги. И эти гады убьют заложников, в том числе и его сына.

Регус резко сел.

Сейчас он был готов на все. И поэтому он сам найдет тех, кто похитил детей этих ублюдков из совета торговой палаты, а также и его сына, учившегося с ними в одной школе.

Он никак не был связан с делами совета, но их темные делишки ударили по нему и его семье. Вернее тому единственному, что у него осталось от нее. Его сыну.

В этот момент его блуждающий взгляд наткнулся на воткнутый в стол кинжал. Его собственный кинжал.

«Что это? Как он там оказался?» – подумал Регус и, поднимаясь с кровати, на которой он до сих пор сидел, сделал два шага по направлению к столу.

На столе, приколотая кинжалом, лежала записка. И она явно была от того самого чела.

Он обещал зайти в полдень и заплатить даже немного больше, чем рассчитывал получить наемник, если при этом сам Регус не будет поднимать шумиху и ответит на пару его вопросов.

«Что у него могут быть за вопросы ко мне? – задумался миносец. – Разве что о стае. Точно, ведь она дикая и ею непросто управлять. Если вообще возможно».

Регус и сам намучился с ними, пока доставил из мира, где они были пойманы, сюда.