Нейтральные миры

– Как так? – не понял оборотень.

– А вот так, внутренняя структура камня полностью идентична тому, что нам показала Тея, – пояснил я и полез в сумку за одним из найденных в подземелье, вернее, в потайной комнате драгоценных камней, которые я обнаружил во внутреннем отделении сумки того мёртвого медведя.

Я подумал об этом ещё перед началом нашего разговора с корнолом. Было вполне логично предположить именно такой исход этого нашего с ним разговора. Поэтому я заранее извлёк один из них, выбрав из тех, что был размером побольше, и дал задание ментоинтерфейсу построить виртуальную модель менто-информационного поля этого камешка и модель его физической структуры. Кластер же должен был подготовить оптимизированное именно под этот камень плетение, найденное в артефакте Теи, и внедрить его в виртуальную модель менто-информационного поля камня. Для ускорения работ кластер с Искателем заранее совместили менто-информационную модель поля и модель физической структуры камня.

Теперь мне просто оставалось заместить реальное ментоинформационное поле камня на преобразованное и модернизированное кластером и Искателем виртуальное поле. Мне даже не нужно было учитывать хоть какие-то точки привязки. Нужно просто совместить поля в рамках единой границы и влить толику ментальной энергии для их закрепления и окончательного слияния-замещения. И как результат в новом менто-информационном поле структура необходимого плетения уже присутствует по умолчанию. Минимум работы – максимум результата.

Всё это я умудрился проделать, пока доставал из своей сумки драгоценный камень, который по идее теперь также стал и возвратным.

Однако оказалось, что я не учёл сущую мелочь: получившийся артефакт был полностью разряжен.

«М-да, – подумал я, – придётся подождать».

Об этом же сообщил мне и ментоинтерфейс, как только я завершил слияние:

«Примерное время полной зарядки артефакта составляет двадцать часов пятнадцать минут».

Камня до этого я не видел и поэтому, когда взглянул на него первый раз, поразился: он имел тёмно-фиолетовый окрас. Ещё я обратил внимание на то, что кластер внёс какие-то свои дополнительные изменения, разработанные на основе имеющейся у него базы знаний и её постепенной обработки, которые позволили несколько уменьшить время зарядки артефакта.

Но, как оказалось, я думал совсем не о том, о чём следовало. Что артефакт совершенно пуст, понял не только я, на это обратил внимание и Лениавес, который попросил у меня его посмотреть. А взяв камень в руки, он заметил и другую его странность. И сейчас в упор смотрел прямо мне в лицо.

– Откуда у тебя этот камень? – спросил он, как только я обратил на него внимание и повернулся в его сторону.

– А в чём дело? – сразу поинтересовалась Эрея.

Все остальные прислушались к его серьёзному и напряженному голосу.

– В том, что этот артефакт полностью разряжен, – пояснил корнол.

– И?.. – Девушка всё ещё не до конца понимала, что же произошло.

«Камнем недавно воспользовались, – за Лениавеса ответил Эрее Мук, но, посмотрев сначала в мою сторону, а потом переведя взгляд на Лениавеса, добавил: – Вы не учли того, что камень мог пролежать именно в таком состоянии и очень долго».

– Но где? – в недоумении развёл руками корнол.

«Например, в его необычной сумке, в которой он носит столько предметов», – ответил Мук, придумав за меня такое элегантное решение, о котором сам я почему-то не подумал.

«А ведь и правда, это выход. Он же спросил, откуда у меня этот камень, а не артефакт, – сообразил я и мысленно поблагодарил нашего маленького демона: – Спасибо тебе, Мук, сам бы я до такого красивого ответа не додумался».

– Этот камень, – и я указал на артефакт, который корнол сейчас держал в руке, – я нашёл в одном из отделений именно этой сумки. – И я похлопал по котомке, перекинутой через плечо.

– Он не лжёт, – практически в один голос сказали обе девушки и одновременно взглянули прямо мне в лицо, а потом несколько смущённо переглянулись.

– Странно было бы, если бы он им воспользовался, – сразу всем нам ответил, постаравшись объяснить, оборотень, – но в последнее время происходит такое множество слишком уж выбивающихся за рамки обыденного вещей, что я не стал бы отбрасывать и самой бредовой идеи. Тем более что именно такие планы у нас почему-то с подачи одного неугомонного хумана и срабатывают. А потому другого предположения, каким бы глупым оно ни показалось, почему камень может быть разряжен, у меня нет. Прости, Баг, – сказал он уже мне, – и я объясню сейчас, почему это меня так насторожило.

Я в ответ лишь кивнул, но про себя усмехнулся.

«Не доверяете, – пролетела у меня в голове шальная мысль, и я посмотрел на вмиг покрасневших девушек. – И правильно делаете. В сумке я нашёл лишь камень, никакого артефакта там не было. Так что неудивительно, что вы не рассмотрели лжи. Я говорил чистую правду. Никто же не спросил меня об артефакте».

И ещё раз улыбнулся им чистой лучезарной улыбкой, чем вогнал эти два симпатичных личика в ещё большую краску.

Лениавес же сказал: