Нейтронный Алхимик. Конфликт

– Слышу. Голоса из бездны взывают к ней. Они отчаянно стремятся отыскать ее для Организации.

Сродственная связь вдруг распахнула перед ним необозримое пространство, и из открывшейся дали его коснулось нечто поразительно упорное. Дариат был одновременно напуган и потрясен верой этого создания в себя, самодовольством, почти противоположным гордыне, – оно слишком хорошо знало себя и принимало без самонадеянности. За всю свою прожитую на дне жизнь он не встречал подобного благородства. И он в точности знал, кто удостоил его беседы.

– Привет, Дариат,– сказало оно.

– Когистанское Согласие. Польщен.

– Нам весьма любопытно общаться с тобой. Нам редко выпадает возможность поговорить с неэденистами, а кроме того, ты одержимый.

– Тогда валяйте, у меня мало времени.

– Меры, которые вы с Руброй готовитесь предпринять, благородны, и мы восхищены вашей отвагой. Для вас обоих это должно быть непросто.

– Зато практично.

С его ответом слилась ощутимая ирония Рубры.

– Мы хотели бы задать тебе вопрос,– произнесло когистанское Согласие. – Даже несколько.

– О природе одержания, полагаю? Разумно.

– Твое нынешнее положение уникально и крайне для нас ценно.

– Обождать придется минутку,– вмешался Рубра. – Они нашли уборную.

Преодолев колено, кибер-ниндзя на животе протискивался по сливной трубе. Мысли его заполняло отвращение. Бледно-лиловое свечение отражалось от линз его прибора ночного видения и озаряло коралловые стенки впереди.

– Они здесь были! – крикнул он через плечо. – Все говно размазано!

– Й-ес! – Станьон от избытка чувств треснул кулаком по дверному сфинктеру. – Полезай туда! – приказал он второму кибер-ниндзя. – Помоги ему.

Тот подчинился и, сев на край воронки, свесил ноги вниз.

– Кто-нибудь знает, куда ведут эти трубы? – поинтересовался Станьон.

– Я лично там никогда не бывал, – отозвался эльфийский принц, – но все они сходятся на нижнем этаже. Можно поискать там. Если, конечно, этот парень не выбрался давно из какого-нибудь толчка и не сбежал.

Станьон раздраженно покосился на зияющую воронку. Мысль о том, что шляющийся по канализации Дариат может в любой момент вылезти и раствориться в толпе, была невыносима. Сейчас, когда все натянули иллюзорные обличья, это стало до ужаса просто. «Ну почему мы не можем как следует организоваться?»

С исключительной неохотой Станьон снова включил переговорник.

– Бонни, отзовись, пожалуйста!

Рубра отворил сфинктеры под всеми унитазами с сорок девятого по пятьдесят первый этаж. Никто не заметил. Всего на этих трех уровнях находилось больше ста восьмидесяти одержимых, и прибывали все новые. Одни безропотно обшаривали комнаты, большинство примчалось просто поглазеть на готовящуюся драку. А поскольку общего плана действий у них не было, никто не подумал удивиться, когда двери всех квартир открылись. И в тот же момент неслышно затворились аварийные пожарные двери лифтовых шахт.

Дариат притянул Татьяну к себе и крепко прижал, шепнув: «Держись!» Вода захлестывала выходы сточных труб двадцать первого этажа.

Бонни сбегала по ступеням на уровне двенадцатого, обогнав пятерых своих спутников. За бешеным стуком сердца она с трудом слышала, как грохочут несколькими пролетами выше их башмаки. Покуда Бонни не чувствовала усталости, но она и сама понимала, что скоро придется сбавить темп. Быстрее чем за двадцать минут она до пятидесятого этажа не доберется.

– Бонни! – ожил ее переговорник. – Отзовись, пожалуйста!

Она ступила на очередной лестничный пролет, поднося переговорник к уху.

– Да, Станьон?

– Его смыло в трубу. Я отправил за ним пару человек, но куда их вынесет – черт знает. Он мог зайти к нам в тыл. Надо бы поставить часовых в вестибюле.

– Ж-жопа! – Бонни перешла на шаг по мере того, как гнев сменялся недоумением. – Какая труба?

– Сливная! Под полом десятки километров этих труб. Мы нашли свороченный толчок – через него наша птичка и вылетела.

– Хочешь сказать, канализация?

– Ну да!

Бонни уставилась в стену. Она чувствовала, как скользят в нейронных слоях за метровым слоем коралла мысли обиталища. А Рубра на свой манер разглядывал в это время ее. Он был доволен.