Нейтронный Алхимик. Конфликт

Камуфляжный костюм Бонни темнел, приобретая блеск шерсти. Спина ее сгорбилась, ноги искривились и стали тоньше. Из-под коротких волос высунулись заостренные уши. Одежды больше не было – вместо нее черная шкура. Бонни подняла клыкастую морду и издала пронзительный, душераздирающий вопль. Сверкающие глазки стали багровыми. Она распростерла бывшие руки, и крылья развернулись во всей своей красе. Кожистая мембрана была тонка до прозрачности, и в темно-янтарной пленке виднелись тонкие черные прожилки вен.

– Блин! —взвыл Рубра. – Не верю! Пусть хоть как выглядит, не может она летать при такой массе!

– Это уже неважно,– ответил Дариат. – Ее поддерживает дисфункция реальности. Мы попали во вселенную фантазий. Если она захочет лететь – полетит.

Бонни пробежала несколько шагов и, резко взмахнув крыльями, поднялась в воздух. Крылья ее мерно взбивали воздух, она быстро поднималась, оглашая все вокруг торжествующим писком. Она набирала высоту по тугой спирали, все скорее – по мере того, как чаще и мощнее взмахивали крылья.

– Она меня возьмет,– промыслил потрясенный Дариат. – Она раньше нас попадет в осевую камеру. Я не смогу вытащить Татьяну.

– Анастасия! – воскликнул он. – Любовь моя, это не может кончиться вот так! Только не снова! Я не могу опять тебя подвести!

Татьяна испуганно уставилась на него. Она ничего не понимала.

– Сделай что-нибудь!– взмолился он.

– Например?– без особого участия поинтересовался Рубра слабеющим голосом.

– Вспомни классику,– вмешалось когистанское Согласие. – До нынешнего дня лишь два человека смогли взлететь на собственных крыльях – Икар и Дедал. Но уцелел только один. Вспомни, что случилось с Икаром.

Бонни поднялась над плато уже на добрые три сотни метров, взмывая на бурных восходящих потоках воздуха, когда вдруг заметила перемену. Менялось освещение – но в обиталище такого не случалось никогда. Бонни завалилась набок, опираясь на одно крыло, приветствуя торжествующим воем ветер, хлещущий в лицо. Перед ней раскинулся навернутый на внутренность цилиндра пейзаж, усеянный запятыми пушистых красных тучек. Но в первый раз на ее памяти не сверкал далеким зеркалом круговой резервуар. Искусственное озеро покрыла мгла, южную оконечность обиталища едва можно было разглядеть. А вокруг нее разгорался свет. Этого не могло быть – обе оконечности всегда терялись в неровных сумерках, исключительно благодаря природе самой осветительной трубки, свернутой из тонкой сетки органического проводника, повторявшей форму самого обиталища. На концах сетку перетягивали сплошной массой кабели, поддерживавшие центральную часть конструкции, и сиявшая внутри цилиндра плазма уже в восьмистах метрах от самого крепежного узла едва мерцала сиреневым.

Бонни невооруженным глазом могла разглядеть, как перетекают от южной оконечности кипящие ионы по мере того, как Рубра подавал всю оставшуюся у него энергию на силовые кабели северного узла. Магнитное поле гнало плазму по трубе. А на севере от одной-единственной секции трубы энергия была отключена полностью. Плазма ринулась по единственному остававшемуся ей пути, пробивая проводящую сетку и сбрасывая оковы державшего ее магнитного поля.

С точки зрения Бонни это выглядело так, словно над ее головой взорвалась небольшая термоядерная бомба, чей клубящийся гриб вздымался в ее направлении.

– И это все, – недоверчиво вскричала она, – ради меня?!

Пойманный в чаше оконечности воздух разорвала плазменная струя. Ураган закружил Бонни, заворачивая нетопырье тело в плащ из переломанных крыльев. А потом, словно дыхание разъяренного бога-солнца, ее окутал поток беснующихся ионов. Конечно, он не мог сравниться по мощи с настоящим термоядерным взрывом, и к тому времени, когда поток достиг своей цели, он являл собою не более чем расплывающееся облако заряженных частиц. Но двигался он впятеро быстрее любого рожденного природой урагана, а температура его достигала десяти тысяч градусов. Тело Бонни Левин разлетелось медно-блестящими осколками, оставлявшими за собой черные дымные следы, падая в расцветающую внизу пустыню.

Когда Дариат взломал замок на люке, над его головой завыла сирена. Половина осветительных панелей в коридоре призывно замерцала алым. Не обращая на это внимания, он проплыл в тесный шлюз.