Нейтронный Алхимик. Конфликт

– Какого черта ты творишь? – спросил Мойо, когда они вышли.

– Приглядываю за ними, конечно. Шеннон говорит, что со дня появления одержимых она ничего не ела.

– Но ты не можешь! Представь...

– Представить что? Что полиция явится?

Мойо бросил обугленные тушки на кафельный разделочный столик у плиты.

– Извини.

– Мы в ответе только перед своей совестью. Больше нет законов, нет судов, нет правых и виноватых. Только «правильно» и «неправильно». Для того нам ведь и дана эта новая жизнь, верно? Чтобы слушаться только себя.

– Не знаю. Наверное.

Стефани прижалась к нему, обняв за талию.

– Посмотри на это с точки зрения эгоиста. Ну чем тебе еще занять день?

– А я-то думал, что это я неплохо приспособился.

– Поначалу – да. А я просто не сразу в себя пришла.

Он выглянул в холл. Прыгающих по диванам ребятишек оказалось восемь, все не старше двенадцати-тринадцати.

– Не привык я к детям.

– К курам, судя по всему, тоже. Но их ведь ты притащил домой?

– А ты уверена, что хочешь этим заниматься? Я хочу сказать – сколько ты сможешь за ними приглядывать? Что случится, когда они подрастут? Им стукнет шестнадцать, и их одержат? Не самая приятная перспектива.

– Этого не будет. Мы избавим этот мир от контакта с бездной. Мы первые и последние одержимые. Подобное больше не повторится. И в любом случае, я не собиралась растить их в Экснолле.

– А где же?

– Мы отвезем их к Мортонриджскому перешейку и сдадим другим живущим.

– Да ты шутишь.

Нелепое заявление – он уже ощутил в ее мыслях железное упорство.

– Только не говори, что хочешь проторчать в Экснолле всю вечность.

– Нет. Но первые пару недель согласился бы.

– Путешествовать – значит копить впечатления. Я тебя не заставляю, Мойо, можешь остаться здесь и учиться играть в крикет.

– Сдаюсь. – Он со смехом расцеловал ее. – Пешком они не пройдут, слишком далеко. Нам потребуется какой-то транспорт. Так что я обойду город, гляну, что нам оставила Эклунд.

Уже в восьмой раз Сиринкс подходила к старинному домику Вин Цит Чона на берегу озера. Иногда они беседовали наедине, порой к ним присоединялись психотерапевты, Афина, Сайнон и Рубен. Но сегодня они опять были только вдвоем.

Вин Цит Чон, как всегда, сидел на веранде в своей инвалидной коляске, набросив на колени клетчатый плед.

– Добро пожаловать, милая Сиринкс. Как поживаешь?

Она слегка поклонилась на восточный манер – привычка, приобретенная ею после второго сеанса.

– Сегодня утром с ног сняли медпакеты. Едва могу ходить – такая кожа нежная.

– Надеюсь, ты не винишь в этом незначительном неудобстве врачей?

– Нет,– она вздохнула. – Они просто сотворили чудеса. Я им благодарна. А боль – она скоро пройдет.

Вин Цит Чон слабо улыбнулся.

– Именно такой ответ тебе и следовало дать. Будь я подозрительным стариком...

– Извините. Но я действительно воспринимаю физическое неудобство как преходящее.

– Весьма удачно. Последние цепи сброшены.

– Да.

– И ты вновь можешь летать среди звезд. А что, если ты снова попадешь к ним в лапы?

Девушка вздрогнула, строго покосившись на старика.

– Мне кажется, я еще недостаточно выздоровела, чтобы раздумывать об этом.

– Конечно.

– Ладно. Если хотите знать, я теперь вряд ли с такой охотой стану покидать жилой тороид «Энона». По крайней мере до тех пор, пока во Вселенной остаются одержимые. В моем положении это так плохо? Я подвела вас?

– Ответь сама.

– Я до сих пор вижу их в кошмарах.

– Знаю. Хотя и реже – мы считаем, что это признак прогресса. Какие еще симптомы сохраняются?

– Я снова хочу летать, но... мне трудно заставить себя решиться на это. Похоже, что меня пугает неопределенность. Я могу столкнуться с ними вновь.

– Неопределенность или неизвестность?

– Как вы любите копаться в мелочах.

– Ублажи старика.