Нейтронный Алхимик: Консолидация

Финнуала О'Мира достигла той точки, когда простое разочарование переходит в бешенство, очень давно — с час назад. Она уже целую вечность просиживала койку в камере предварительного заключения. Что бы она ни делала — посылала датавизы на участковый процессор, кричала, барабанила в дверь, — все было тщетно. Никто не приходил — должно быть, по приказу этого хера моржового, Латама. Пусть, дескать, остынет пару часиков. Кретин.

Но она его еще прижучит. В любой момент. И он это знает. Наверное, для того он и упрятал ее в камеру, покуда должен был разворачиваться ее репортаж, — чтобы не допустить ее окончательной победы. Если бы ее репортаж продолжался, к завтрашнему дню она смогла бы диктовать свои условия мэру.

С улицы доносился шум протестующей толпы — не маленькой, насколько могла судить Финнуала. Потом зазвучали сирены несущихся по Мэйнгрин полицейских машин. Рявкнули мегафоны, угрожая, требуя, предупреждая. Донеслось странное монотонное буханье. Вопли, звон стекла.

Просто ужасно. Ей следовало находиться на улице, упиваться этим зрелищем!

После бунта — или что это там было — наступила странная тишина. Финнуала едва не задремала, когда дверь камеры наконец отворилась.

— Давно пора, — буркнула она. Остальное застряло у нес в горле.

В камеру с трудом протиснулась огромная мумия, обмотанная пыльными бурыми бинтами. С пальцев мумии стекал ядовито-зеленый гной, а на темени красовалась безупречная фуражка Невиля Латама.

— Прошу прощения, — глухо извинилась мумия, — задержался.

Полевые командиры полковника Палмер сообщили Ральфу о женщине, когда тот уже готов был войти в Экснолл. Каналы связи сузились до предела под влиянием уже знакомого подавляющего поля, оставляя место лишь для банальной речевой связи. Полного сенсвиза или хотя бы изображения передать не удалось — приходилось полагаться на описание.

Если верить данным сенсоров СО, все население города попряталось по домам. Незадолго до этого под сенью харандрид наблюдались довольно оживленные перемещения расплывчатых инфракрасных пятен, блуждавших туда и сюда. Но с рассветом эти обманчивые следы пропали. Ничто в Экснолле не шевелилось, лишь ветви деревьев колыхались на утреннем ветерке. Очертания домов и целых улиц казались смазанными, точно по линзам орбитальных сенсоров молотил мелкий дождик. В видимом диапазоне город представлял собой мутное пятно, за исключением единственного круга диаметром пятнадцать метров перед придорожной закусочной на подъездной. В центре круга стояла женщина.

— Просто стоит, — датавизировала Янне Палмер. — Может просматривать подъездную до самой магистрали и все, что приближается к городу.

— Оружия не видно? — спросил Ральф.

Сам он вместе с двадцатью морпехами из приданного ему взвода прятался в канаве у дороги, в ста метрах от первого городского дома, под прикрытием насыпи продвигаясь к Эксноллу.

В голове звенело каким-то мысленным тиннитом — наверное, из-за стимуляторов. Проспав два часа из последних тридцати шести, он просто вынужден был подстегивать себя химией и стим-софтвером, чтобы держаться на плаву. Позволить себе расслабиться он не мог.

— Никоим образом, — датавизировала Янне Палмер. — По крайней мере, хардвера крупного калибра. На ней жакет, а под ним можно спрятать лишь дамский пистолетик.

— Если она одержимая, это ни о чем не говорит. Мы еще не видели, чтобы они пользовались оружием.

— Именно.

— Глупый вопрос: она вообще живая?

— Да. Мы видим, как у нес поднимается грудь на вдохе, и инфракрасный след в пределах оптимума.

— Она вроде наживки, не думаете? Я бы предположила — охрана, но они уже знают, что мы здесь. Покуда мы ставили периметр, было уже несколько стычек.

— Черт! Хотите сказать, они шляются по лесу?

— Боюсь, что так. А значит, я не могу быть уверена, что все одержимые попали в кольцо. Я запросила у адмирала Фарквара подкрепления, чтобы прочесать окрестности. Сейчас его рассматривает совет безопасности.

Ральф выругался про себя. Рассеявшихся по окрестностям одержимых будет почти невозможно выследить в гористом кошмаре Мортонриджа. «Жаль, нет у нас сродственных гончих, — подумал Ральф. — Те, которых я видел у надсмотрщиков на Лалонде, прекрасно сошли бы. Представляю, какое будет лицо у Янникс Дермот, если я вылезу с этой идеей на суд совбеза, но… черт, это нам и нужно».

— Ральф, погодите минутку, — датавизировала полковник Палмер. — Мы провели опознание нашей мадам часовой. Подтверждается — это Анжелина Галлахер.

— Проклятье! Это все меняет.

— О да. Есть мнение, что она хочет вступить в переговоры. Она не дура. Позволить себя засечь с ее стороны — эквивалент белого флага.

— Подозреваю, что вы правы.