Нейтронный Алхимик: Консолидация

Мрачный туннель у входа в клуб в кои-то веки оживляла собравшаяся толпа. Сновали туда-сюда ребятишки, те, что постарше, сбивались в кучки и болтали о чем-то на космических скоростях. Джед нахмурился. Что-то тут было не так. Детвора на Коблате не бывала такой живой и энергичной. Подростки приходили в клуб, чтобы убить время или получить доступ к голопроекциям, которыми компания снабжала жителей, чтобы гасить и рассеивать юношескую агрессию. Чтобы войти в ту же петлю безнадежности, что и их родители.

Джед и Гари недоуменно переглянулись. Оба ощутили эту перемену. Потом Джед заметил, что к ним через толпу пробивается Бет и тонкое ее лицо озаряет широченная улыбка. Бет ему была почти подружкой – они были ровесниками, и девушка не упускала случая его оскорбить, в то время как и Джед в долгу не оставался. Считать ли это любовью, Джед до сих пор не решил. Во всяком случае, на давнюю дружбу их отношения тянули.

– Уже видел? – спросила Бет.

– Что?

– Сенсвиз с адского ястреба, кретин, – она ухмыльнулась и ткнула пальцем вниз. На щиколотке у нее был повязан красный платок.

– Нет.

– Тогда пошли, дружок, тебя ждет большой сюрприз, – схватив Джеда за руку, она потащила его к двери, расталкивая путавшуюся под ногами малышню. – Совет пытался ее стереть, но запись кодирована для общего доступа. Она попала во все ядра памяти на астероиде. Они ничего не могут поделать.

В клубе стояли три проектора. Джед всегда подключался к ним, чтобы посмотреть на пейзажи далеких миров. Для него это был единственный глоток свободы. Хотя изумительные ксенопланеты он мог только видеть и слышать – проекторы были недостаточно сложными (то есть дорогими), чтобы передавать активентные паттерны, вызывающие соответственные тактильные и обонятельные ощущения.

Сейчас большую часть холла заполнял густой искристый туман. В нем стояли, вяло опустив руки, человек двадцать, завороженные тем, что передавал им в мозг проектор. Джед, сгорая от любопытства, повернулся к проектору.

В десяти шагах от него нежилось на траве у валуна загорелое, сильное тело Мэри Скиббоу – сплошь нежные изгибы и прозрачная ткань. Поза ее была совершенно естественной. Она была Венерой, рожденной в этом раю, где свет, и тепло, и зеленая листва. Джед влюбился в нее с первого взгляда, разом забыв о тощей, угловатой Бет с ее вечными подколками. До сих пор такие девушки существовали для него лишь в рекламе и проекторных шоу, они не были настоящими, реальными, как Мэри. От одного факта, что такая девушка живет и дышит где-то в Конфедерации, Джед ощутил такой кайф, какого не давала ему ни одна выжранная таблетка.

Кира Салтер улыбнулась ему, и только ему одному. «Знаете, вам ведь скажут, чтобы вы ни в коем случае не смотрели эту запись», – сказала ему она.

Когда запись окончилась, Джед постоял немного без движения, чувствуя себя так, словно у него отняли если не часть души, то что-то очень важное, потому что оно пропало, и юноша уже начинал тосковать по нему. Рядом с потерянным видом стояла Гари.

– Мы должны отправиться туда, – проговорил Джед. – Мы должны попасть на Валиск и присоединиться к ним.

12

Отель стоял на уступе на полпути к вершине, над глубоким заливом. Скалистый амфитеатр он делил лишь с полудюжиной вилл, куда выезжали на отдых потомственные богачи.

Капоне мог оценить те неимоверные усилия, с которыми владельцы отеля гнали прочь застройщиков. Вид из окон открывался роскошный – тянувшийся на мили нетронутый пляж, торчащие из воды клыки скал рассыпают фонтаны пены, когда на песчаный берег накатывают ленивые пологие валы. Не устраивало его только одно – он никак не мог улучить момента спуститься наконец туда и понежиться. В верхних эшелонах Организации копилось давление, слишком напряженные графики, до опасного невыполнимые задания. Когда Аль был еще мальчишкой в Бруклине, он, бывало, сидел на причале и наблюдал, как чайки на илистой отмели расклевывают мертвую рыбу. Ему хорошо запомнилось, как безостановочно двигались те чайки – тюк-тюк-тюк клювами целый день. Сейчас он поневоле окружил себя похожими людьми. Старшие лейтенанты не давали ему покоя. Тюк-тюк-тюк. «Аль, тут нужно твое мнение». Тюк-тюк. «Аль, что делать с мятежом во флоте?» Тюк-тюк-тюк. «Аль, над Аркатой снова появилось красное облако – нам пальнуть по мерзавцам?» Тюк!

Гос-споди! В Чикаго он мог брать отпуска на неделю, на месяц. Все знали, что им делать, контора работала как часы... ну почти. А здесь? Здесь у него минутки свободной не выдавалось, блин! Думать приходилось постоянно и так усиленно, что в голове у него уже гудело, как в осином гнезде.

– Но тебе это и нравится, – заключила Джеззибелла.

– А? – Капоне отвернулся от окна.

Певичка раскинулась на кровати, завернувшись в неимоверно пушистый белый халат. На голове у нее было намотано полотенце. В одной руке она держала книжечку, другой лениво доставала из коробки рахат-лукум.

– Ты Александр Великий и Джимми Хендрикс в одном флаконе, ты заказываешь музыку.

– Девочка моя, что за хер собачий этот Джимми Хендрикс?

Джеззибелла надула губки над книгой: