Неизбежная могила (ЛП)

— Да, — ответила Пенни. — Это на самом деле... я имею в виду, как только ты это увидишь, пути назад к нормальной жизни уже не будет, верно? Типа, вот доказательство.

— Совершенно верно, — сказала Робин. — У меня такие же ощущения.

Пенни безутешно посмотрела на свое отражение, ее зеленые волосы теперь были покрыты густой белой пастой.

— Они все равно уже отросли, — произнесла она с таким видом, словно пыталась убедить себя, что счастлива выполнять то, что делает.

— Так чем ты тут занимаешься? — спросила Робин.

— Эм, много чем, — ответила Пенни. — Готовлю, работаю на огороде. Также я помогала с Джейкобом. И сегодня утром у нас был действительно хороший разговор о «духовной связи».

— Правда? — спросила Робин. — У меня такого разговора еще не было… как дела у Джейкоба?

— Ему определенно становится лучше, — сказала Пенни, очевидно, думая, что Робин все знает о Джейкобе.

— О, отлично, — сказала Робин. — Я слышала, он не слишком здоров.

— То есть, он, понятное дело, нездоров, — начала Пенни. Она говорила тревожно и уклончиво. — Это, типа, сложно, не так ли? Потому что такие люди, как он, не могут понять, что такое ложное «я» и чистые духом, и именно поэтому они не могут исцелить себя.

— Верно, — кивнула Робин, — но ты думаешь, ему становится лучше?

— О да, — ответила Пенни. — Определенно.

— Очень мило со стороны Мазу, что он живет в фермерском доме, — сказала Робин, тонко прощупывая почву.

— Да, — снова отозвалась Пенни, — но он не может жить в общежитии со всеми своими проблемами.

— Нет, конечно, нет, — Робин осторожно продолжала разговор.  — Доктор Чжоу кажется таким милым.

— Да, Джейкобу действительно повезло, что за ним наблюдает доктор Чжоу, потому что для него было бы кошмаром жить во внешнем мире, — сказала Пенни. — Там подвергают эвтаназии таких людей, как Джейкоб.

— Ты так думаешь? — спросила Робин.

— Конечно, я уверена в этом, — ответила Пенни, не веря наивности Робин. — Государство не хочет заботиться о них, поэтому с ними просто тихо расправляется Национальная служба здравоохранения — «Нацистская служба здравозахоронения», как называет ее доктор Чжоу, — добавила она, прежде чем с тревогой посмотреть в зеркало на свои волосы и спросить: — Как ты думаешь, сколько времени прошло? Трудно понять точно, без часов или чего-то еще...

— Может быть, пять минут? — спросила Робин. Стремясь извлечь выгоду из упоминания Пенни об отсутствии часов и побудить девушку поделиться всем негативным, что она могла заметить в ВГЦ, она легкомысленно сказала:

— Забавно, что нам приходится смывать краску. Вряд ли естественный цвет волос Мазу такой черный, верно? Ей за сорок, а у нее нет ни одного седого волоска.

Поведение Пенни мгновенно изменилось:

— Критиковать внешность людей — это чисто материалистическое суждение.

— Я не...

— Плоть не имеет значения. Дух — это самое главное.

Ее тон был назидательным, но в глазах был страх.

— Я понимаю, но если не имеет значения, как мы выглядим, зачем нам смывать краску с волос? — резонно заметила Робин.

— Потому что... так было написано на том листе бумаги, лежащем на коробке. Истинное «я» естественно.

Теперь Пенни выглядела встревоженной, она юркнула в душевую кабину и закрыла за собой дверь.

Когда, по ее подсчетам, прошло двадцать минут, Робин сняла спортивный костюм, смыла средство с волос, вытерлась, проверила в зеркале, не осталось ли следов синей краски, затем вернулась в темную спальню в пижаме.

Пенни все это время пряталась в своей душевой кабине.

46

В момент кризиса тщетно стремится своей стойкостью удержать процесс разрушения. Из данной ситуации может выйти лишь благодаря протекции.

«И цзин, или Книга перемен»

Перевод Ю. К. Щуцкого

Распорядок дня новичков высшего уровня изменился с приходом Сезона Украденного пророка. Они больше не проводили все утро в подвале фермерского дома за просмотром видеоматериалов о военных зверствах и голоде, а слушали больше лекций о девяти шагах к чистоте духа: допущение, служение, лишение, союз, отречение, принятие, очищение, умерщвление и самопожертвование. Им были даны практические советы о том, как выполнить шаги с первого по шестой, над которыми можно было работать одновременно. Но оставшиеся шаги были окутаны тайной, и только те, кого признали успешно освоившими первые полдюжины, считались достойными узнать, как достичь успеха в последних трех.