Неизбежная могила

В тот день вскоре после завтрака Джонатан Уэйс покинул ферму, забрав с собой нескольких человек, включая Дэнни Броклза. Все руководители церкви, кроме Мазу и Тайо, также уехали. Оставшиеся члены церкви собрались на автостоянке, чтобы попрощаться с Папой Джеем. Уэйс уехал на серебристом «мерседесе», в то время как его сопровождающие последовали за ним в веренице машин попроще, а толпа позади них ликовала и аплодировала.

В тот день два микроавтобуса привезли членов церкви, которые были переведены из филиалов ВГЦ в Бирмингеме и Глазго.

Робин заинтересовалась этими новоприбывшими, потому что Кевин Пёрбрайт сказал, что членов церкви, нуждающихся в повторной идеологической обработке, отправляют обратно на ферму Чапмена. Непокорные или недовольные люди, несомненно, были бы склонны более свободно говорить о церкви, поэтому Робин намеревалась присмотреться к ним, чтобы вовлечь их в беседу.

Новоприбывшая, которая больше всего заинтересовала Робин, была вторым бритоголовым человеком, которого она видела на ферме Чапмена: молодая женщина с желтоватой кожей, практически лысая, с очень густыми бровями. Она выглядела раздраженной и, казалось, не желала отвечать на приветствия жителей фермы Чапмена, с которыми она была знакома. К сожалению, бритоголовая женщина и другие приехавшие члены церкви были немедленно назначены на работу с низким статусом, такую как стирка белья и уход за домашним скотом, в то время как Робин теперь проходила курс ускоренного обучения на все более утомительных лекциях по церковной доктрине.

Во вторник днем Робин столкнулась со вторым серьезным испытанием, которое заставило осознать, что ее подготовка к работе под прикрытием была не такой полной, как она считала.

Всех новых членов церкви собрали вместе и снова отвели в подвальное помещение, расположенное под фермерским домом. Робин начала бояться этой комнаты, которая стала ассоциироваться у нее с часами особенно интенсивной идеологической обработки. Эти сеансы, казалось, всегда происходили ближе к вечеру, когда уровень энергии был самым низким, чувство голода — на пике, а в комнате без окон становилось душно и появлялись симптомы клаустрофобии. Согласие с любым озвученным постулатом было для участников самым простым способом побыстрее встать с жесткого пола и не слышать настойчивого голоса лектора.

Этим днем на сцене перед большим экраном, который в данный момент был пуст, их ждала неизменно жизнерадостная Бекка.

— Благодарю вас за вашу службу, — сказала Бекка, сложив руки вместе и поклонившись.

— И я за твою, — хором произнесли сидящие члены церкви, тоже кланяясь.

Затем молодой человек начал раздавать ручки и бумагу, что было в высшей степени необычным явлением. Эти основные средства самовыражения тщательно контролировались на ферме Чапмена, например, карандаши крепко привязывали к дневникам. Ручки были пронумерованы, как и в микроавтобусе.

— Сегодня днем вы сделаете важный шаг к освобождению от материалистического обладания, — сказала Бекка. — У большинства из вас в материалистическом мире найдется кто-нибудь, кто сейчас ждет какой-нибудь вести от вас.

Экран позади Бекки засветился, показывая напечатанный текст.

 

«Основные признаки материалистического обладания:

• Обладание, основанное на кровном родстве.

• Жестокое обращение (физическое, эмоциональное, духовное).

• Гнев по поводу действий / убеждений, которые бросают вызов материализму.

• Попытки нарушить духовное развитие.

• Принуждение, замаскированное под заботу.

• Запрос на эмоциональное обслуживание / рабочую силу.

• Желание направлять ход твоей жизни».

— Я хочу, чтобы каждый из вас сейчас подумал о человеке или людях, которые наиболее ярко демонстрируют по отношению к вам эти семь ключевых признаков материалистического обладания. Лучший способ — спросить себя, кто больше всего разозлится из-за того, что вы посвятили себя Всемирной гуманитарной церкви.

— Вивьен, — сказала Бекка, указывая на девушку с взъерошенными черными волосами, которая всегда очень старалась скрыть свой акцент среднего класса, к которому принадлежала. — Кто наиболее ярко демонстрирует эти ключевые признаки в твоей жизни?

— Определенно, мой муж и отчим, — тут же ответила Вивьен. — Все семь пунктов.

— Уолтер? — спросила Бекка, указывая на него.

— Мой сын, — быстро ответил Уолтер. — Большинство из этих пунктов подходят. Моя дочь была бы более понимающей.

— Мэрион? — спросила Бекка, указывая на женщину средних лет с рыжими седеющими у корней волосами, которая всегда краснела и задыхалась при одном упоминании Джонатана Уэйса.

— Я полагаю... мои дочери, — сказала Мэрион.

— Материалистические узы трудно разорвать, — начала Бекка, расхаживая взад-вперед по сцене в своем длинном оранжевом одеянии и натянуто, холодно улыбаясь, — но это узы, которые теснее всего связывают вас с миром-пузырем. Невозможно стать чистым духом, пока вы не разрушите эти связи и не избавите себя от влечений ложного «я».

Изображение на экране позади Бекки изменилось, и на нем появилось написанное от руки письмо. Все имена были скрыты.