Неизбежная могила

— А мне нет, — сказал Страйк. — Безалаберный засранец.

Робин могла бы напомнить Страйку, что однажды он чуть не сломал ей нос, когда она попыталась помешать ему ударить подозреваемого, но передумала.

Они расстались в гараже, где Страйк держал свой «БМВ». Поскольку Робин больше ничего не сказала о том, что она собирается делать этим вечером, Страйк утвердился в своем мнении, что это как-то связано с Мёрфи, и отправился обратно в офис в раздраженном настроении, которое он предпочел приписать едва завуалированному обвинению Джеймса Эденсора в том, что агентство выкачивает деньги из его отца. Робин тем временем направилась прямиком на Оксфорд-стрит, где купила новую недорогую рубашку, переоделась в туалете универмага, затем обильно побрызгала на себя тестером духов, чтобы избавиться от запаха кофе, потому что у нее не было времени заехать домой и переодеться до встречи с Пруденс.

Накануне вечером она позвонила терапевту, и Пруденс, у которой был назначен прием у стоматолога, предложила встретиться в итальянском ресторане неподалеку от клиники. Робин ехала в метро до Кенсингтон-Хай-стрит, чувствуя себя особо бдительной. За ней и раньше следили во время других расследований, и отказ Страйка успокоиться из-за отсутствия «корсы» на обратном пути в Лондон встревожил ее. В какой-то момент ей показалось, что за ней следует крупный мужчина с густыми бровями, но, когда она отошла в сторону, чтобы дать ему дорогу, он просто проскочил мимо нее, бормоча что-то себе под нос.

Прибыв в «Иль Портико», Робин с радостью обнаружила, что он меньше и уютнее, чем она себе представляла, учитывая его престижное расположение. Ее повседневная одежда была вполне уместна, даже если Пруденс, которая уже сидела за столом, выглядела гораздо элегантнее в своем темно-синем платье.

— У меня все еще действует заморозка, — Пруденс указывала на свою левую щеку, когда встала, чтобы поцеловать Робин в обе щеки. — Я немного боюсь пить, вдруг все это выльется наружу… ты сильно похудела, Робин, — добавила она, снова садясь.

— Да, в ВГЦ не очень-то хорошо кормят, — отозвалась Робин, занимая место напротив. — Тебе пришлось делать что-то жуткое у дантиста?

— Предполагалось, что это замена старой пломбы, но потом он нашел другую, которую нужно было заменить, — ответила Пруденс, проводя пальцем по щеке. — Ты когда-нибудь бывала здесь раньше?

— Никогда.

— Лучшая паста в Лондоне, — Пруденс передала Робин меню. — Что ты хочешь выпить?

— Ну, я не за рулем, — сказала Робин, — так что я выпью бокал просекко.

Пруденс спрашивала это, пока Робин просматривала меню, прекрасно понимая, что хорошее настроение Пруденс может вот-вот измениться. Когда они сделали заказ, Робин заметила:

— Ты, наверное, была удивлена, услышав меня.

— Ну, — Пруденс улыбнулась, — не совсем. Из того, что рассказал мне Корм, у меня сложилось впечатление, что ты отвечаешь за эмоциональный интеллект в вашем тандеме.

— Верно, — осторожно согласилась Робин. — Итак... ты думала, я хотела встретиться, чтобы попытаться наладить ваши со Страйком отношения?

— Это не так?

— Боюсь, что нет, — ответила Робин. — Я хочу поговорить о Флоре Брюстер.

Улыбка сползла с лица Пруденс. Как Робин и ожидала, она выглядела не только встревоженной, но и рассерженной.

— Значит, он послал тебя?..

— Он меня не посылал. Я здесь исключительно по собственному желанию. Он вполне может прийти в ярость, когда узнает, что я натворила.

— Но он явно вычислил, кто...

— Да, — ответила Робин. — Он знает о «Городе мучений» Флоры. Вообще-то, мы поспорили по этому поводу. Он считает, что Флоре следовало бы давать показания против ВГЦ, а не рисовать картинки того, чему она там была свидетелем, но я сказала ему, что, возможно, картинки в Пинтересте были ее способом все это осмыслить. Я сказала, что она, вероятно, прошла там через ужасные вещи. В конце концов Страйк согласился не давить на нее, не использовать ее в качестве зацепки.

— Понятно, — медленно произнесла Пруденс. — Что ж, спасибо тебе за...

— Но я передумала.

— Что?

— Я передумала, — повторила Робин. — Вот почему я попросила тебя встретиться со мной. Я хочу поговорить с Флорой.

Пруденс, как и ожидала Робин, теперь выглядела откровенно рассерженной:

— Ты не можешь этого сделать, Робин. Ты не можешь. Ты понимаешь, в какое положение это меня ставит? Единственный способ, которым Корм мог выяснить, кто она такая...

— Он уже знал, что Флора была в церкви. Он знает даты, знает, когда она ушла — все знает. Вот как, когда ты позвонила ему и обвинила в травле своего клиента, он смог вычислить, кто стоит за ником «Город мучений».

— Неважно, что вы узнали все раньше. При всем уважении, Робин...

— При всем уважении, Пруденс, у тебя был выбор, сообщать нам или нет, что у тебя был клиент, сбежавший из ВГЦ, но ты сказала нам. У тебя также был выбор, звонить Страйку или нет, и обвинять ли его в травле своего клиента. Это ты помогла ему установить ее личность. Ты не можешь винить его за то, что он выполнял свою работу.

Подошел официант с просекко для Робин, и она сделала большой глоток.