Неизбежная могила

Он осторожно заставил себя встать, разминая онемевшую культю, чтобы чувствовать ее как прежде, и последовал за девушкой сквозь массу уходящих людей. Веселые молодые люди в спортивных костюмах ВГЦ гремели ящиками для сбора пожертвований по обе стороны от выхода. Большинство проходивших мимо бросали горсти мелочи или даже бумажные банкноты, несомненно, убежденные в том, что церковь занимается замечательной благой деятельностью, возможно, даже пытаясь унять смутное чувство вины за то, что они уходили в сухой одежде, некрещеными.

Как только они вышли из главного зала, спутница Страйка повела его по коридору, в который ей был разрешен вход благодаря бейджу на шнурке у нее на шее.

— Вам понравилась служба? — весело спросила она Страйка.

— Очень интересно, — ответил Страйк. — Что будет с людьми, которые только что присоединились? Прямиком на автобус до фермы Чапмена?

— Только если они захотят, — она улыбнулась. — Мы не тираны, вы же знаете.

— Нет, — Страйк тоже улыбнулся. — Я не знаю.

Она ускорила шаг, идя немного впереди него, поэтому не увидела, как Страйк достал свой мобильный, включил запись и положил обратно в карман.

Когда они подошли к помещению, которое, по предположению Страйка, являлось комнатой отдыха, они наткнулись на двух крепких молодых людей в спортивных костюмах ВГЦ, которые ранее стояли снаружи. Высокий, поджарый мужчина с вытянутой челюстью делал им выговор:

— ...не следовало даже приближаться к папе Джею.

— Она этого не делала, мы сказали ей, что не было никакого...

— Но тот факт, что она даже дошла до этого коридо...

— Мистер Джексон! — сказал Страйк, останавливаясь. — Я думал, вы сейчас живете в Сан-Франциско?

Джо Джексон, нахмурившись, повернулся, достаточно высокий, чтобы посмотреть Страйку прямо в глаза.

— Мы знакомы?

В его голосе звучала странная смесь мидлендского акцента и американского, с западного побережья. Глаза у него были светло-серые.

— Нет, — сказал Страйк. — Я узнал вас по вашим фотографиям.

— Пожалуйста, — сказала смущенная рыжеволосая девушка, — проходите, если хотите поговорить с папой Джеем.

Рассудив, что его шансы выяснить, есть ли у Джо Джексона татуировки, в этих обстоятельствах были минимальны, Страйк пошел дальше.

Наконец они подошли к закрытой двери, из-за которой доносился гул разговоров. Девушка постучала, открыла дверь и отступила в сторону, пропуская Страйка внутрь.

Внутри было по меньшей мере двадцать человек, все они были одеты в синее. Джонатан Уэйс сидел на стуле в центре группы со стаканом прозрачной жидкости в руке и скомканным полотенцем на коленях, а вокруг него собралась группа молодых людей в спортивных костюмах. Почти все Главы Церкви, одетые в мантии, тоже были здесь.

Тишина окутала комнату, словно быстро растекающийся иней, когда те, кто был ближе всего к двери, поняли, что прибыл Страйк. Последним это дошло до Джайлза Хармона. Он разговаривал с парой молодых женщин в дальнем углу:

— ...сказал ему: «Чего ты не в состоянии оценить, так это неортодоксально...»

Очевидно, осознав, что его голос одиноко разносится по комнате, Хармон оборвал себя на полуслове.

— Добрый вечер, — поздоровался Страйк, проходя вглубь комнаты.

Если Джонатан Уэйс хотел запугать Страйка, встретив его толпой, он сильно ошибся в своем противнике. Страйка бодрила перспектива встретиться лицом к лицу с людьми, которых он больше всего презирал: фанатиками и лицемерами, как он мысленно окрестил их всех, каждый из которых, несомненно, был убежден в собственной исключительной важности для грандиозной миссии Уэйса, слеп к собственным мотивам и безразличен к порой необратимому ущербу, нанесенному человеком, которому они поклялись в верности.

Уэйс встал, бросил полотенце, лежавшее у него на коленях, на подлокотник кресла и подошел к Страйку со стаканом в руке. Его улыбка была такой же очаровательной и самоуничижительной, как и тогда, когда он впервые поднялся на пятиугольную сцену.

— Я рад, искренне рад, что ты здесь.

Он протянул руку, и Страйк пожал ее, глядя на него сверху вниз.

— Не стойте за спиной мистера Страйка, — приказал Уэйс рядовым членам церкви, которые окружили эту пару. — Это дурные манеры. Или, — он снова посмотрел на Страйка, — могу я называть тебя Корморан?

— Называй меня как хочешь, — ответил Страйк.

— Я думаю, у нас тут немного тесновато, — сказал Уэйс, и Страйку пришлось отдать ему должное: за несколько секунд он интуитивно понял, что детективу все равно, сколько народу было в комнате. — Главы, пожалуйста, останьтесь. Остальные, я знаю, вы не будете возражать против того, чтобы покинуть нас… Линдси, если Джо все еще неподалеку, скажи ему, пусть присоединится к нам.

Большинство привлекательных молодых женщин гуськом вышли из комнаты.

— Здесь туалет есть? — спросил Страйк. — Мне бы не помешало отлить.

— Конечно, конечно, — сказал Уэйс. Он указал на белую дверь. — Вон там.