Неизбежная могила

— Извини, — ответил Страйк. Остатки беспокойства, владевшего им в течение последнего часа, еще не рассеялись. — Послушай, я знаю, ты думаешь, что я все время говорю о том оружии, но нам до сих пор неизвестно, где оно, и это та еще проблема, — добавил он, взглянув на часы, — потому что времени у нас мало, а полиция уже начала действовать. Люди начнут прикрывать свои задницы или отказываться от показаний. У них будет оправдание, что теперь они общаются только через адвокатов.

— Думаешь, Уэйсов взяли? — спросила Робин, чьи мысли неудержимо возвращались к ферме Чапмена. — По крайней мере, в полиции должна быть Мазу. Она никогда не покидает это место. Боже, как бы я хотела незаметно подслушать, когда ее начнут допрашивать...

Воспоминания о людях, с которыми она познакомилась за четыре месяца, проведенных на ферме, крутились в ее голове, словно в зоотропе¹⁰²: Эмили, Шона, Амандип, Кайл, Уолтер, Вивьен, Луиза, Мэрион, Тайо, Цзян… Кто бы заговорил? Кто бы стал врать?

— В обед мне звонила чертова Рози Фёрнсби, — сказал Страйк.

— Чего она хотела?

— Пойти сегодня на занятия йогой. Очарование быть преследуемой женщиной уже испарилось.

— Что ты ответил?

— Что ей придется оставаться на месте и в одиночку очистить свои чертовы чакры. Она предпочла принять это за шутку.

— Оно и к лучшему. Нам нужно, чтобы она дала показания.

— Если дело дойдет до суда, то, что она должна рассказать, займет три минуты, — заметил Страйк. — Я пытаюсь помешать ей получить долбаную пулю.

Робин посмотрела на часы.

— Я, пожалуй, пойду.

Когда она поднялась на ноги, у Страйка завибрировал мобильный.

— Срань господня.

— Что?

— У Барклая все получилось, ему удалось попасть туда, — Страйк тоже поднялся. — Я собираюсь поговорить с Эбигейл Гловер о Бирмингеме.

— Тогда, — сказала Робин, чувствуя, как внутри у нее вспыхивает пожар, — я поговорю с Беккой.

— Нет, черт возьми, не поговоришь, — возразил Страйк, замирая на месте. — Мидж не знает, кто еще может быть в храме.

— Мне все равно, — Робин уже направилась к своему телефону. — Ты понимаешь, что она может уехать в Сан-Франциско или Мюнхен? Райан, привет... нет, послушай, тут кое-что случилось… Я знаю, видела в новостях, но я не смогу с тобой поужинать сегодня. Извини... нет... просто одна свидетельница может скрыться, если я сейчас с ней не увижусь, — объяснила Робин, встретив хмурое выражение на лице Страйка своим ледяным взглядом. — Да... хорошо. Я позвоню тебе позже.

Робин повесила трубку.

— Я сделаю это, — сказала она Страйку, прежде чем он успел заговорить. — Она не выкрутится. Только не чертова Бекка.

— Ладно, — отозвался он, — но ты пойдешь с Мидж, хорошо? Не одна.

— Прекрасно, — ответила Робин. — Дай мне свои отмычки на случай, если она не откроет, когда я постучу. Думаю, они назвали бы это «успокоением».

 

 

 

 

126

 

При династии Чжоу существовал культовый обряд царской охоты, при котором загонщики ставились лишь с трех сторон поля. Четвертая же сторона бывала открыта, и дичь, которая бежала от охотящегося царя, могла свободно избежать смерти.

«И цзин, или Книга перемен»

Перевод Ю. К. Щуцкого

Робин рассталась со Страйком на Тотнем-Корт-роуд и через десять минут оказалась на Уордор-стрит. Субботним вечером в Чайнатауне было многолюдно, но Мидж не было видно. Зарядки телефона должно было хватить хотя бы на один звонок, и Робин набрала номер своей коллеги.

— Где ты? Страйк сказал мне, что ты наблюдаешь за храмом на Руперт-корт.

— Так и было, — ответила Мидж, — но Бекка ушла. Я следую за ней.

— Черт, — выругалась Робин второй раз за день. — Нет, хорошо, что ты следишь за ней, но... она одна? У нее ведь нет сумки или чего-то похожего? Она не выглядит так, будто собирается в путешествие?

— Она одна, сумки нет, — пояснила Мидж. — Возможно, она просто покупает еду. Часто смотрит в свой телефон.

— Ну да, конечно, — сказала Робин. — Держи меня в курсе, где ты находишься. Я неподалеку от храма. Дай мне знать, если она решит вернуться.

— Будет сделано, — Мидж разъединилась.

Оказавшись без цели своего преследования, расстроенная и взвинченная Робин уступила дорогу подвыпившей компании. Поигрывая отмычками в кармане, она рассматривала красно-золотых существ над дверью храма: дракона, фазана, овцу, лошадь, корову, собаку, петуха и, конечно же, свинью.

 

 

 

127

 

Верхняя триграмма символизирует небо, а нижняя — солнце — свет.

«И цзин, или Книга перемен»

Перевод Ю. К. Щуцкого

Страйку потребовалось сорок пять минут, чтобы добраться до пожарной части, где работала Эбигейл. Здание из серого камня в стиле ар-деко было огромным, с характерными большими квадратными проемами для пожарных машин.