Неизбежная могила

— Но она не сообщила... не посвятила меня в подробности, — быстро сказал Генри. — Возможно, это было что-то такое, чего она... не вообразила, нет, но... я имею в виду, с ней было не все в порядке. Хотя выглядела она сильно напуганной после того, как произнесла это. Она была пьяна, — сказал Генри, — надралась после трех рюмок. Она не употребляла алкоголь пять лет, очевидно поэтому...

— И она не сказала вам, кого убили?

— Нет, единственное, что она сообщила, так это то, что кроме нее там были еще свидетели. Она сказала что-то вроде: «Там были все». Тогда она по-настоящему запаниковала и сказала, что не это имела в виду, и я должен забыть об этом, что в следующий раз Утонувший пророк придет за ней, потому что она заговорила. Я сказал: «Все в порядке, я знаю, ты просто пошутила...»

— И вы в это поверили? Что это была шутка?

— Нет, — неуверенно произнес Генри, — она определенно не шутила, но... вроде бы, никто ни о чем подобном не сообщал, так? И если бы было много свидетелей, можно подумать, что кто-нибудь обратился бы в полицию, правда? Может быть, церковь обставила все так, будто кого-то убили, чтобы напугать людей?

— Может быть, — сказал Страйк.

Генри взглянул на часы.

— Вообще-то мне надо быть кое-где через двадцать минут. Это все..?

— Еще пара вопросов, если не возражаете, — сказал Страйк. — Этот Джо, который вас завербовал. Вы часто виделись с ним, когда были на ферме?

— Он вроде как околачивался где-то поблизости, — ответил Генри. — Но мне так и не удалось по-настоящему еще раз с ним поговорить.

— Что он делал в баре? Разве алкоголь не запрещен церковью?

— Запрещен, — сказал Генри. — Не знаю… может быть, он пил безалкогольный напиток?

— Хорошо, много ли детей было на ферме?

— Да, довольно много. Там проживало несколько семей.

— Вы можете вспомнить человека по имени Гарольд Коутс? Он был врачом.

— Э-э... может быть, — сказал Генри. — Типа, старик?

— Да, к тому времени он был бы уже довольно стар. Вы когда-нибудь видели его рядом с детьми?

— Нет, не думаю.

— Ладно, что ж, я думаю, это все, — сказал Страйк, доставая из бумажника визитную карточку. — Если вспомните что-нибудь еще, что-нибудь, что бы вы захотели рассказать, позвоните мне.

— Обязательно, — сказал Генри, забирая визитку, прежде чем допить остатки второго стакана джина с тоником.

— Я ценю, что вы встретились со мной, Генри, правда, — сказал Страйк, поднимаясь на ноги, чтобы пожать руку.

— Без проблем, — сказал Генри, тоже вставая. — Надеюсь, от меня была хоть какая-то польза. Я всегда чувствовал себя так дерьмово из-за того, что вообще взял с собой Флору, так что... да… поэтому-то я и согласился поговорить с вами. Что ж, тогда пока. Приятно было с вами познакомиться.

Когда Генри направился к двери, в паб вошла темноволосая женщина, и Страйк со злостью и чувством абсолютной неизбежности узнал в ней Шарлотту Росс.

 

 

 

18

 

Выход вовне, молния. Благоприятна стойкость. Необходимо особенно строго соблюдать закон постоянства.

«И цзин, или Книга перемен»

Перевод Ю. К. Щуцкого

Страйк подозревал, что Шарлотта вот-вот появится, едва Генри упомянул о том, что знает ее. Головы посетителей поворачивались в ее сторону. Страйку было привычно наблюдать подобное. Она обладала той красотой, которая пронизывала пространство подобно ледяному бризу. Пока Шарлотта с Генри издавали возгласы удивления (со стороны Генри, вероятно, искренние) и обменивались любезностями у двери, Страйк собирал свои вещи.

— Корм, — произнес голос у него за спиной.

— Привет, Шарлотта, — сказал он, стоя к ней спиной. — Я ухожу.

— Мне нужно с тобой поговорить. Пожалуйста. Всего пять минут.

— Боюсь, мне уже пора идти.

— Корм, пожалуйста. Я бы не просила, если бы это не было так... Пожалуйста, — повторила она, уже громче.

Он знал, что она способна устроить сцену, если не получит желаемое. Она была женщиной, заслуживающей внимания прессы, им газеты теперь тоже интересовались, и он опасался, что в случае скандала пойдут сплетни и, возможно, просочатся в прессу.

— Хорошо, даю тебе пять минут, — холодно ответил он, усаживаясь обратно и допивая остатки своего безалкогольного пива.

— Спасибо, — тихо сказала она и немедленно направилась к бару, чтобы купить себе бокал вина.

Она вернулась через пару минут, сбросила свое черное пальто, обнажив темно-зеленое шелковое платье, стянутое на талии широким черным поясом, затем заняла место, на котором недавно сидел Генри. Корм никогда не видел ее такой худой, хотя она, даже в возрасте сорока одного года, была, как всегда, красавицей. Ее длинные темные волосы падали ниже плеч, зеленые в крапинку глаза были обрамлены густыми ресницами, и, если она и нанесла макияж, то настолько легкий, что он был совершенно незаметен.

— Я знала, что ты будешь здесь, как ты, наверное, уже понял, — сказала она, улыбаясь, желая, чтобы он улыбнулся в ответ, посмеялся над ее хитростью. — Я сама предложила этот паб Хэну³⁹. Он милый, не правда ли?

— Чего ты хочешь?