Неизбежность

– Да, их враждебность мне действительно непонятна. Ведь я всеми силами пытался показать, что прибыл с миром. А в результате я спасся только благодаря уникальным возможностям нашего звездолёта… И этот корабль, пропавший с радаров… Я так и не смог понять, куда он исчез. Всё это слишком странно…

* * * ~ ~ * * *

Почти каждый день София прилетала в госпиталь, чтобы навестить Виктора. Несмотря на то, что после операции организм Виктора функционировал удовлетворительно, он оставался в коме. Его жизнь поддерживали только трансгенетические аппараты.

В этот день София также навестила его. Оставив свой звездолёт на паркинге, она подходила всё ближе к военному госпиталю.

Это было массивное пятиэтажное здание в стиле модерн. Зеркальные окна придавали конструкции необычный вид. Само здание было тёмно-синим, а крыша отливала бордовым цветом. Перед центральным входом располагался огромный фонтан с несколькими каскадами, а справа был разбит небольшой парк из аккуратно подстриженных кустарников, ароматных лип и скромных берёзок.

София прошла через проходную, охраняемую гвардейцами в военной амуниции, и на втором этаже встретила лечащего врача Виктора.

– Доброе утро! Можно мне навестить больного, доктор Дрейг?

– Здравствуйте, София! Конечно! Как ваша рука?

– Спасибо! Уже намного лучше. Хотя, конечно же, иногда напоминает о себе.

– Вам нужно почаще давать ей нагрузку. Острая фаза уже прошла, теперь нужно больше развивать её. Вы занимаетесь каким-нибудь видом спорта?

– Да, доктор, мой друг помогает мне. Мы уже возобновили тренировки.

– Замечательно! Пойдёмте, я провожу вас.

Он обратился к дежурной медсестре:

– Женечка! Мы в двенадцатую…

Доктор и София вошли в палату с белыми стенами. Вокруг стояло большое количество диагностических приборов. Все они работали очень тихо. Виктор лежал на большой кровати. К его вискам и груди шли тонкие провода с датчиками.

София склонилась над ним и, поцеловав в щёку, взяла за руку.

– Доктор, как вы думаете, каковы шансы, что он придёт в себя?

Доктор Дрейг сделал глубокой вздох и немного подавлено ответил:

– Рад бы вас обнадёжить, но у него остро развивающееся тяжёлое патологическое состояние, характеризующееся прогрессирующим угнетением функций с утратой сознания, нарушением реакции на внешние раздражители, нарастающими расстройствами дыхания, кровообращения и других функций жизнеобеспечения организма.

– То есть его шансы невелики?

В ответ доктор лишь отвёл глаза и поджал губы.

– Доктор! Есть шансы? – ещё раз настойчиво переспросила София.

– Я бы сказал, что шансов мало… – Он с грустью посмотрел на неё и добавил: – Мне очень жаль…

София всхлипнула и опустила голову. На её глаза навернулись слёзы.

– Были ли в вашей практике случаи выздоровления после таких тяжёлых ранений?

– Понимаете, апоплексическая кома – это полное отсутствие сознания, расстройство регуляции жизненно важных функций организма… – ушёл от прямого ответа доктор.

– Я буду приходить к нему каждый день! Я не оставлю его!

– Конечно, София, но… Вы не хуже меня знаете о действии закона о пассивной эвтаназии, который был принят десять лет назад Гражданской администрацией…

– Вы хотите убить его?! По закону у него есть ещё несколько дней, – она умоляюще посмотрела в его глаза. – Пожалуйста, разрешите мне побыть с ним наедине!

– Хорошо, – спокойно ответил доктор и вышел из палаты.

София наклонилась над Виктором и, нежно обняв, стала тихо шептать:

– Дорогой! Я знаю, ты слышишь меня! Прошу тебя, не покидай нас! Мы все ждём тебя обратно. Ты стал для меня солнечным светом, без которого я не могу существовать, стал для меня воздухом, без которого не могу дышать! Я чувствую, какая-то незримая сила связала нас в единое целое, и ты не можешь просто так уйти и оставить меня одну. Если бы не ты, я уже давно была бы мертва. Ты спас меня, отца и Лёшу. А теперь ты нуждаешься в нашей помощи, и я не брошу тебя. Слышишь меня? Не брошу…

Она взяла с тумбочки листок бумаги, подложила под него журнал и начала писать.

«Сегодня утром доктор сказал мне, что ты можешь больше не прийти в себя. Но если бы ты только знал, насколько я не готова сейчас отпустить тебя! Только с тобой я начала понимать, что такое настоящая любовь. Ты открыл мне глаза на то, что я всегда считала невозможным, показал мне то, что все считали нереальным. Только настоящая любовь может так менять людей! И знаешь, ты изменил меня. Изменил меня так сильно, что я просто не представляю, как теперь я буду жить дальше без тебя. Твои питомцы прилетают ко мне каждый день и садятся рядом с моим окном, смотрят на меня в ожидании, что я что-то скажу о тебе, а я каждый день огорчаю их…»

Она заплакала, и её слёзы закапали на бумагу; она продолжала писать.