Неизбежность (ЛП)

— Нет, — отвечаю я, качая головой и делая глоток воды.

— Ну, понимаешь, эту логическую задачу, придумал математик по имени Бертрам Рассел. Так вот, я не большой поклонник математики, как и мой папа, так что мне проще объяснить это словами «потому что для меня так легче». Вот это утверждение: «это утверждение ложно.» Сейчас, если утверждение ложно, то оно истинно; и если утверждение истинно, то оно ложно.

На мгновение я задумываюсь о сказанном, пока в моей голове не появляется мысль.

— Я понимаю, о чем ты говоришь. Если утверждение ложно, то есть оно не соответствует действительности, тогда правильнее будет сказать, — это ложно, так что утверждение действительно верно, но если это так, то было бы ложью сказать, что это ложь, так что это не могло быть правдой. Это звучит, как поймать двадцать два.

— Правильно, ты умная, рыжик, я не буду тратить время на выяснение всего этого. Это, то, что я называю прочным кругом; я не могу с ним помочь, но он круглый, очень круглый. Ну, я уже говорил тебе, что я довольна упрямый. Моя семья считает, что я могу быть довольно упрямым, и что, как правило, хожу кругами, чтобы получить то, что хочу. Моя мама называет меня парадокс, потому что иногда я могу быть непоследовательным в своих логических умозаключениях, — говорит он, улыбаясь мне.

— Мой папа добавил к нему знак бесконечности, чтобы выразить тот факт, что это мой вечный недостаток, — говорит он, улыбаясь, я ищу в его лице связь, которая поможет мне разгадать эту головоломку.

— Рассел, есть кое-что, что ты должен знать, — сбивчиво говорю я.

— Вот как? Что, рыжик? — спрашивает Рассел.

— Твое ожерелье сниться мне каждую ночь, — тихо говорю я.

Я вижу, как на его лице появляется улыбка, и он изучает меня, затем его улыбка подрагивает.

— Ты не врешь?

— Еще до того, как я пришла в колледж, я видела это ожерелье в своих снах… в своих кошмарах, — говорю я, смотря вниз, чтобы не видеть, как он смотрит на меня как на сумасшедшую.

— Я не знаю, что это означает, но я знаю, что я должна…

— Должна что? — подсказывает мне Рассел, смотря на меня, когда я снова поднимаю на него глаза.

— Я должна как-то защитить его, — говорю я.

— Защитить его от чего? — тихо спрашивает он меня.

— Я не знаю, но он ужасно волнуется, и я не могу перестать видеть эти сны, — говорю я, надеясь, что он не будет надо мной смеяться.

— Что это значит? — спрашивает меня Рассел. — Ты экстрасенс?

— Я не знаю. Я так не думаю. Раньше, со мной никогда такого не было. Это началось после того, как меня приняли в Крествуд, — отвечаю я.

Рассел смотрит по сторонам, чтобы убедиться, что нас никто не подслушивает. Когда он убедился, что нас никто не подслушивает, то наклоняется ко мне и говорит:

— Черт, Эви, что за дерьмо ты говоришь.

Это как ESP, в конце он взрывается, не в силах скрыть своего волнения.

— Ладно, да, это как один из вариантов. Другой вариант заключается в том, что я немного сумасшедшая, — говорю я в ответ.

Удивительно, но я начинаю думать, что предпочитаю второй вариант.

— Я даже не знаю, зачем сейчас тебе все это рассказываю. Мы друг друга практически не знаем. По сути, этим утром, ты еще не знал меня. Просто, межу нами, есть еще что-то. Я не могу понять что это, но я это чувствую, и не могу это объяснить.

Перестань говорить о таком, идиотка! — Думаю я про себя. Он понятия не имеет, о чем ты говоришь.

Но Рассел удивляет меня, сказав:

— Да, я понимаю, что ты имеешь в виду. Это так, словно ты ищешь кого-то, но не знаешь, что ты ищешь в действительности. Это как найти часть себя, о потере которой ты и не знал… черт, я рассуждаю как девчонка. Я не могу объяснить это, но я знаю, о чем говорю.

Мы замолкаем на некоторое время, обдумывая слова, друг друга, потом Рассел говорит:

— Может быть, в Риде нет ничего плохого. Ты уверена, что именно я должен быть здесь?

Кода он видит на моем лице гнев, он спрашивает:

— Ты рассказала обо всем этом родителям?

Мое молчание, подталкивает его к правильным выводам.

— Ты еще не рассказала им? Но почему нет, Эви?

Стараясь не смотреть на него, я беру свой поднос и несу на конвейерную ленту. Поставив свой поднос, я повернулась, чтобы вернуться к столу, но наткнулась на Рассела, который стоял прямо позади меня, держа свой поднос.

— Извини, — бормочу я, пытаясь его обойти, но Рассел кладет вою руку мне на плечо, удерживая меня на месте.

Оставив свой поднос, он берет наши сумки, с моими книгами мы вместе выходим из кафе Прежде чем я осознала это, мы были уже на середине двора. Когда мы отходим достаточно далеко, от того, чтобы нас мог кто-нибудь услышать, я кричу:

— У меня нет родителей. У меня есть дядя Джим, который любит меня больше чем кто-либо в мире, и это также как иметь родителей. Я могу рассказать ему что угодно, но даже не знаю, что происходит, и как я объясню ему это?

Я знаю, что он пытался поверить мне, но если бы его не было со мной на озере, поверил бы он мне хоть немного? Этот вопрос был риторическим, потому что я уверена, что ответ будет «нет».

— И я чувствую, что должен быть здесь, поэтому я не уйду!