Неизбежность (ЛП)

— Ок… я не знала, что села в автобус для сумасшедших. Если ты будешь так любезен и высадишь меня у ближайшей больницы, я просто уйду. Я уверена, что смогу найти кого-нибудь, чтобы забрали меня отсюда. Холод должен мне помочь, но… — я останавливаюсь, когда вижу, как он улыбается, словно я только что пошутила.

— Женевьева, ты исцелишься, как только пожелаешь этого. Поверь мне, — говорит он, пока мы едем по городу.

— Поверить тебе? А не поэтому ли сегодня утром ты пытался выгнать меня из города? — говорю я, скрестив руки на груди и хмуро посмотрев на него.

Рид рассмеялся над моим сарказмом. Наблюдая за ним, я хочу протянуть руку и прикоснуться к нему, такое желание у меня возникло, когда я только села в машину, я хочу снова положить голову на его плечо. Я должна злиться, потому что уже начинаю доверять ему, что совершенно абсурдно, учитывая наши прошлые стечения обстоятельств.

— Почему ты думаешь, что я смогу в короткое время исцелить свое колено? Я что-то вроде мутанта? — спрашиваю я, уже не уверенная в том, что Рид не сошел с ума.

Я украдкой смотрю на свой палец, который недавно поранила, и на котором не осталось и следа от ранения.

Рид не отвечает мне, вывернув на шоссе. В поле зрения появляется дом, я не уверена, что там, но по виду тот жилой.

Дом больше похож на старую усадьбу, которая была отлично восстановлена. Строение выглядит элегантно и величественно. «Не удивлюсь, если на двери нас встретит голова льва», — думаю я, пока разглядываю дом.

— Это твой дом? — благоговейно спрашиваю я Рида.

— Да, — произносит он, заезжая на подъездную дорожку и останавливаясь перед великолепными деревянными дверями.

Также я замечаю, что парень не сказал, что это дом его родителей, складывается впечатление, что это его собственность.

— Ты живешь здесь один? — снова спрашиваю я. Это действительно огромный дом, может быть, с ним живет его школьный товарищ?

— У меня есть повар по имени Андрэ и экономка Грэта, которые живут в гостевом домике, а так, я живу здесь один, — отвечает он.

Выключив двигатель, он выходит из машины и подходит к моей дверце.

Рид молча отстегивает мой ремень безопасности. Против моей воли, в моем животе снова запорхали бабочки, и я была благодарна боли в колене за то, что та отвлекла меня.

— Я собираюсь подсунуть руку тебе под спину, чтобы не задеть твое колено, и поднять тебя, — говорит Рид.

Я киваю, чувствуя, как краснеет мое лицо.

— Обними меня за плечи, — говорит Рид, нагнувшись к машине и поднимая меня.

От движения, по моему колену проходит острая боль. Я кладу голову ему на плечо, как хотела сделать, когда мы ехали в машине.

«Ты даже не нравишься ему», — ругала себя я. — «Злость… ты должна продолжать злиться».

Пока Рид несет меня к дому, мой взгляд пропутешествует по его машине.

— Что это за модель машины? — язвительно спрашиваю я.

— Ауди R-8, нравится? — с улыбкой в голосе, интересуется он.

— Мне просто интересно, почему тот, кто живет в Мичигане, ездит на машине, сделанной в Дэтройте, — говорю я.

— Женевьева, это не машина, а передвижное произведение искусства. Если это тебя утешит, то у меня несколько автомобилей, которые сделаны в Дэтройте. Если захочешь, то позже, можешь посмотреть на них, — отвечает он.

— О, — выдыхаю я, не способная ответить что-то другое. — Я подумаю об этом позже, если будет время.

Дверь оказывается не заперта, и я делаю глубокий вдох, когда мы заходим в дом. Я представляла, что Рид был типичным холостяком, со старой софой, наверняка доставшейся ему от родителей и кофейным столиком с выцветшей столешницей. Но все выглядит так, будто дом Рида обставлял дизайнер. Весь дом современный и высокотехнологичный, но него не веет холодом и заброшенностью, который асоциируется со старыми зданиями.

Слева, стаяло зеркало в котором отражается столовая. Перед нами находиться широкая лестница, ведущая на второй этаж. Обходя лестницу, мы идем по длинному коридору, который ведет нас с Ридом в глубь дома. Быстро пройдя, как мне кажется, мимо ванной и бильярдной комнат, мы поворачиваем налево и проходим к комнате, которая может быть ошибочна принята за библиотеку.

Рид опускается на кожаный диван, стоящий в центре комнаты, и я без зазрения совести снова разглядываю его профиль, пока он осматривает мое колено. Я стараюсь не ёжится от его нежного прикосновения. Кажется, мое пострадавшее колено увеличилось в два раза и приобрело синий цвет.

— Это исцелится, — уверяет меня Рид.

— А по виду не скажешь, выглядит гораздо сложнее.

— Я хочу, чтобы ты выпрямила свою ногу, но держала ее немного согнутой.

Парень кладет мою ногу на диван.

— Мы должны слегка ее приподнять, — говорит он и подкладывает под мою ногу одну из украшавших софу подушек.

— Я принесу немного льда, чтобы сбить отек, но ты должна принять обезболивающие.

— Колено так опухло, может у тебя есть морфий или что-то вроде этого, было бы просто замечательно? — шутливо спрашиваю я.

Рид подходит к бару, находящимся в задней части зала, и берет графин с темной жидкостью.

Он наливает жидкость в два стакана и направляется обратно к дивану.