Неизбежность (ЛП)

— Эви, я не знаю, стоит ли обижаться на то, что ты считаешь, что я так слаб, что позволю себе оказаться на их месте, или буду рад, что ты будешь скорбеть по мне, — с улыбкой отвечает он.

— Просто мне кажется, что вечность, будет очень скучна без тебя, — говорю я с улыбкой в голосе, играя с тем, что осталось на моей тарелке.

— Но ты знаешь, возможно, это и не так плохо, не иметь рядом того, кто любит мной командовать. Держу пари, что, в конечном счете, тебя это все равно бы вывело из себя, — заканчиваю я, насупившись.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — спрашивает он с весельем в глазах.

— Уйди, или для кого-то вроде тебя, не действует пенсионный возраст? Я имею в виду, ты, вроде, даже старше гор. Это может быть время для того, чтобы повеселиться или например начать играть в гольф, или что-то вроде того, — взволнованно говорю я. — Чем ты увлекаешься? Давай посмотрим, сможем ли мы найти для тебя занятие, — добавляю я, скрещивая руки на груди.

— Я не могу этого сделать. У меня есть цель. Я был послан сюда, чтобы выполнить эту работу, и я сделаю это, — спокойно, но настойчиво говорит он.

— Тогда я тоже могу быть охотником. Ты можешь научить меня быть солдатом, и я помогу тебе, — отвечаю я.

Если он намерен подвергнуть себя опасности, тогда я пойду с ним и попытаюсь сделать так, чтобы он вернулся ко мне.

— Нет, — категорически говорит он, и я могу сказать, что говоря это, он хочет закончить разговор.

— Почему нет? — ощетинилась я.

— Для тебя это тоже слишком рискованно, — терпеливо говорит он.

Я выгнула бровь.

— Это сейчас, но что будет, когда я начну — меняться — развиваться, что я должна буду делать? — бросаю я вызов своей логике.

— Нет, — упорно говорит он.

— Рид, если ты можешь рисковать, то и я тоже, — спокойно говорю я.

Затем он встает и тянется за моим стулом, подвигая его вместе со мной.

Он поворачивает его так, что мы сталкиваемся друг с другом, затем опускается так, что оказывается на уровне мох глаз.

— Ты слишком молода, для того, чтобы понять то, что ты просишь меня сделать. Ты еще не видела уровень насилия, который необходим для победы над врагом. Ты так невинна; для меня сложно даже сказать, то, что я должен тебе сказать, чтобы помочь тебе понять, кто ты — что с тобой происходит. Для меня становится все труднее и труднее, чтобы не настоять на том, чтобы ты переехала сюда и осталась со мной, но это будет представлять для тебя некоторую опасность, — говорит он, и я достаточно умна, для того, чтобы понять, что он говорит о себе, учитывая наше влечение друг к другу.

— Моя потребность в позиционном преимуществе должно быть взвешенно с обстоятельствами твоего притяжения, — продолжает Рид.

— Так что мы должны обсудить некоторые правила, чтобы помочь тебе.

— Правила? — отвечаю я, сморщив нос.

— Это звучит паршиво. Я бы предпочла говорить о чем-нибудь другом, — говорю я, наклонившись вперед и обняв его за шею. Я прислоняюсь своим лбом к его.

— Эви, ты не понимаешь, что ты делаешь со мной, — стонет он, словно от боли. Он закрывает глаза и встает, поднимая меня со стула вместе с собой. Мои руки все еще обнимают его, а тело прижимает крепче. Он наклоняет голову и легонько целует чувствительное местечко за моим ухом.

Сказать, что это мне нравится, значит, ничего не сказать.

Его руки обвивают мою талию, а пальцы ласкают обнаженный участок кожи, там, где задралась моя кофта.

Я хотела большего, но теперь была моя очередь стонать, когда Рид мягко, но настойчиво разрывает наши объятия.

— Что я говорил? — спрашивает он.

— Я не знаю, давай не будем беспокоиться об этом сейчас, — отвечаю я, смотря на его его широкую грудь и играя с пуговицами на воротнике его рубашки.

— Эви, — небрежно говорит он.

— Рид, — выдыхаю я

— Ты не помогаешь мне, — ворчит он.

— Я знаю, — говорю я, положив голову ему на грудь.

— Правильно, — твердо говорит он.

— Прекрасно, — говорю я, отступая от него.

— Ты можешь говорить мне, что ты думаешь, но это не значит, что я на что-нибудь соглашусь.

— Эви, это для твоей же защиты, — нежно говорит он мне.

— Посмотрим. Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я.

— Я хочу знать, если ты захочешь покинуть Крествуд, по любой причине, даже если это будет один из соседних городов. Держись подальше от баров и закусочных, — сурово говорит он.

— Не ходи без меня в Seven-Eleven, не влипай в опасности, — мягко заканчивает он.

— Последнее не совсем ясно, — отвечаю я.

— Женевьева, — вздыхает Рид на мое возражение.

Мои губы трогает небольшая улыбка.

— Что? Это не ясно, а когда, как правило, что-то не ясно, это может быть сломано, — говорю я.

— Позволь мне резюмировать: Если я захочу уехать из города, мне нужно посоветоваться с тобой, в одиночку не ходить в Seven-Eleven, — говорю я, загибая пальцы.

— Никаких опасностей, — напоминает он мне.

— Ладно, не бегать с ножницами, — с улыбкой говорю я, добавляя еще один палец.

— Женевьева, ты должна относиться к этому серьезно, — властно говорит Рид, сузив глаза.

— Я пытаюсь Рид, просто я была воспитана, чтобы быть независимой.