Неизбежность лжи

Костя в данном случае допустил самую распространенную ошибку мыслящих существ — не применил хорошо известные ему законы, по которым развиваются те или иные процессы, к собственной жизни. Так сапожники ходят без сапог, а «мудрецы не могут быть мудрыми для самих себя»[52].

Даже если предположить, что Лиза просто поехала на неделю к подруге после всех их споров и ссор, то и тогда возврат к прежней чудесной жизни не выглядел бы вполне вероятным. Но Лиза не просто уехала к подруге, она уехала к подруге, решившей вмешаться в ее личную жизнь, и в этот момент, несмотря на проявленное в разговоре с Костей, самообладание, она переживала самый настоящий кризис.

Вот уже три вечера подряд Лиза проводила в обществе старого знакомого Алискиного мужа сеньора Леонардо. Сеньор Леонардо, похоже, был готов проводить в обществе Лизы не только ужины, но уже, возможно, и завтраки, хотя все участники разыгрываемой на склонах зеленых холмов мелодрамы вели себя строго в соответствии со сценарным планом.

Сеньор Леонардо, со слов Алисы, был не просто настоящим итальянским аристократом, но еще и очень обеспеченным аристократом. Конечно, ему было далеко до настоящих богатых русских, зато его состояние было вполне официальным и по последней оценке составляло около трехсот пятидесяти миллионов евро. Сеньору Леонардо было сорок четыре года, он обладал хорошим ростом, спортивной фигурой, только что начавшими седеть темными волосами и, если не разглядывать под микроскопом, был вполне привлекательным мужчиной. Под микроскопом же, как известно, у любого можно разглядеть недостатки. Он только что вышел из трехмесячного траура по своей безвременно умершей горячо любимой маме, и это событие оставило свой след в виде морщины на его ухоженном и необремененном особыми заботами лице.

— А сколько маме-то было? — просто так поинтересовалась у подруги.

— Семьдесят три, — ответила Алиса, — болела она чем-то, ты не представляешь, как он переживал. Это просто видеть надо было. Извелся весь.

— Ну да, — согласилась Лиза, — хороший сын — это хорошо.

«Хороший сын» получил образование и большую часть взрослой жизни проработал финансистом, в том числе и в замечательной компании, владеющей половиной Италии и имеющей в качестве основного акционера сеньора Берлускони. Представляя именно эту компанию, Леонардо проработал два года в России, где он и познакомился с Алисиным мужем. Россия оставила в сердце Леонардо неизгладимый след, и существовало мнение, что именно этот период его жизни стал причиной того, что Леонардо до сих пор оставался холостяком.

— По-любому лучше холостяк, чем женатый, — со знанием дела прокомментировала этот факт Алиса.

— Только вот странно, что он до сих пор холостяк, — Лиза постепенно втягивалась в предмет разговора, — слишком уж много у него достоинств — и симпатичный, и богатый, и холостой, да еще и аристократ — значит, должны быть недостатки. Так что мы знаем про недостатки, колись? — уже не так безразлично поинтересовалась Лиза.

— Не знаю, отстань, — отмахнулась подруга, — очень много думаешь ты, думай поменьше — жизнь будет попроще. Не знаю, какие у него недостатки. Точно знаю, что не голубой. Ой, извини, — спохватилась она, но Лиза никак не отреагировала на возможный намек на свою прошлую семейную жизнь.

— А откуда ты знаешь, что не голубой?

— Да у него там, в Москве, когда работал, какая-то романтическая история была со страстями, чуть не женился, говорят, мама пригрозила наследства лишить. Вот тебе, кстати, и причина — может, он ее до сих пор любит.

— Так теперь мамы нет — что мешает, взял бы и женился.

— А может, мама перед смертью клятву с него взяла, — Алиска сделала страшные глаза, — может, там какая-нибудь тайна с черепами.

— Почему с черепами? — засмеялась Лиза.

— Откуда я знаю…

С черепами или без, но вся эта история даже с нулевым результатом привносила разнообразие в их жизнь, и никакой настоящей женщине невозможно от нее отказаться, как русскому от быстрой еды. На тот момент Лиза, впрочем, ни о каком результате и не думала. Но стала думать уже через три дня. Леонардо чем-то напоминал ей Костю — образованностью, чувством юмора, но при этом был итальянцем, чуть старше, намного богаче и не скрывал, что у него серьезные намерения, о которых он поведал в конце третьего вечера, когда у них состоялось первое свидание вдвоем. Они говорили по-английски, иногда переходя на русский. После запеченного с картошкой морского языка ели легкий фруктовый десерт, Леонардо пил граппу, Лиза сказала, что продолжит пить вино.

— Я знаю вас всего три дня, — сказал Леонардо, — но кажется, что намного дольше, я понимаю, как банально это звучит, но Алиса столько рассказывала о вас…

— И как портрет в сравнении с оригиналом? — кокетливо поинтересовалась Лиза и подумала про себя: А может, это действительно то, что нужно — размеренная обеспеченная жизнь, хорошее общество, никаких страстей, никаких стрессов, рожу ему ребенка, он правда кажется таким милым…