Неизбежность(СИ)

- Видишь, как получается, - произнесла она слабым голосом, - вот это и есть Неизбежность. Прости, я не смогу завтра сходить с тобой в театр. Жаль. Это было бы наше первое свидание. Знаешь, какие у меня любимые цветы? Ромашки.

Снежинки падали на её руки и таяли одна за другой, собираясь в капли. Талая вода смешивалась с кровью и окрашивала красным белый снег под ногами Лёвы. Он молчал. Он не мог ничего сказать. Месть долгое время жила в его сердце. Тысячу раз он представлял момент своей встречи с Ангелом Сна. Знал до мельчайших подробностей, что он скажет, с какой интонацией и выражением лица. Месть - не божье дело. Когда он стоял в церкви на коленях и молил вернуть ему самую дорогую женщину в его жизни, Бог, как ему казалось, отвернулся от него и Лёва отвернулся от Бога. Месть - это блюдо, которое подают холодным. И он готовил его хладнокровно и неотступно. Теперь на его руках умирала та, в которой сошлись Ангел и Демон. Девушка, к которой он тянулся, казалась ему неземной, и исчадие Ада, которому Лёва мстил, мечтая уничтожить, растоптать, и стереть с лица земли. Теперь он опять стоял на коленях, и молча, смотрел в глаза Бога.

- Алина Никольская, ты создал в её лице достойного противника, - переводя дыхание, сказала Ангелина, слабым голосом, - ты просчитал меня. Это единственное, что могло меня зацепить, в этом гнилом виртуальном мире. Красивая девушка с мышлением мужчины. Очень интригующе. Сегодня я хотела забрать её с собой. А вот ухожу одна. Этот шприц. Там была моя кровь. Он предназначался именно для неё. Когда-то он разделил мою жизнь на две половины, на До и  После. Твоя Алина, я не могла её оставить здесь, в реальном мире. Она такая же, как я.  Она была До, и не имела права существовать После.

Лицо Ангелины в свете тусклых фонарей казалось бескровным. Полные боли и отчаяния глаза, смотрели на Лёву. Губы ещё что-то шептали, но сил говорить у неё уже не было.  Прошкин склонился над ней.

- Я солгал тебе про детский дом и про корабль, - виноватым голосом, сказал он, - я хотел подарить тебе мечту, хотел подарить тебе новую жизнь, а в результате отнял всё это. Как всё нелепо и несправедливо.

Ангелина, превозмогая боль, подняла руку и осторожно коснулась его щеки.

- Колючий какой, - прошептала девушка, вглядываясь лицо Лёвы, словно хотела сохранить в памяти его образ, - твой Факин был такой милый, ему очень хотелось верить. Точно так же, как хочется верить тебе. Алину я ненавидела всей душой. Душа питается от крови, мою душу, испортила моя же кровь. Только не надо жалеть меня,  сострадание делает жизнь достойной отрицания. Я была Ангелом Сна в Зазеркалье, а она моим отражением в реальности. Знаешь, почему я хотела, чтобы она ушла вместе со мной? Она дополнила бы, моё несовершенство. Ты думаешь, смерть поглотила бы нас? Нет! Совершенное бессмертно, а это путь в Вечность. Увы, теперь мне не суждено это познать.

Девушке не хватало воздуха. После каждой она фразы переводила дыхание. Прошкин скинул пальто и, бережно закутав в него Ангелину, крепко обнял её, пытаясь согреть. Её голова лежала у Лёвы на плече. Он смотрел в сторону, стеклянными от слёз глазами.

- Прости меня, - еле слышно прошептала Ангелина, - теперь мы знаем, в чём ошибка, но уже слишком поздно. Цинизм и хладнокровие поселились в наших сердцах, а месть разрушила души и искалечила жизни. Меня уже не спасти, но у тебя еще есть шанс выжить, единственный и последний, это... - Лёва почувствовал легкое прикосновение её губ и ощутил горячее дыхание. - Это любовь... - Произнесла на выдохе Ангелина и безжизненно повисла на его руках.

Снег упрямо замедлял движение. Прошкину вдруг показалось, что время остановилось. Девушка была мертва. Её необыкновенные, чёрные и выразительные глаза были широко открыты. Словно зачарованный, взгляд Ангелины застыл в созерцании парящего снега. Он один невозмутимо царил над городом, пытаясь  своим существованием напомнить людям о суете, истине, о скоротечном и вечном. Дрожащей рукой Лёва закрыл ей глаза. Белые хлопья медленно продолжали зависать в пространстве, не обращая внимания, на стоящего на коленях антипикапера, который держал в объятиях тело девушки и опустошенными, полными слёз глазами смотрел в ночное небо. Стон отчаяния вырвался из его груди. "За что же ты меня так?" - закричал Лёва. Сквозь непроглядную мглу и снегопад, он видел глаза Бога. Они смотрели на него по-отечески, как на ребёнка, получившего наказание по заслугам, с жалостью и любовью.

Внушительных размеров байкер, в кожаной куртке, косоворотке и высоких черных ботинках, подошел к Прошкину. Его свирепое лицо украшала длинная рыжая борода, напоминающая хвост лисицы. Он положил Лёве руку на плечо.

- Слушай, командир, мы тут это, в общем...

Лёва поднял голову, и громила увидел его обезумевшие глаза, наполненные слезами. Байкер перевёл взгляд на Ангелину и всё сразу понял. Он медленно снял разрисованный шлем с головы, и глубоко вздохнув, спросил:

- Может скорую вызвать?

Лёва отрицательно покачал головой.